Когда журналисты были свободны

Наверное, именно этого я и боялся – что меня увидят настоящим. Саша сумел бы это показать. Он не лакирует действительность и не делает парадных портретов. Он показывает действительность, какой бы она ни была.

Наверное, мне нужно было пройти через этот психоз, чтобы выплеснуть через него все – мою внезапно оборвавшуюся карьеру, мои попытки выглядеть лучше, чем я есть, мои страхи, мои неудачи… Наверное, таким и был мой процесс очищения.

Мы помирились.

Вернувшись в Москву, мы сделаем с Сашей семь фильмов – об Индии, о Станиславе Грофе, об Оптиной пустыни и о швейцарском художнике Хансе Руди Гигере – удивительном человеке, создавшем декорации к фильму «Чужие». Этот сериал под названием «Мистические путешествия с Эдуардом Сагалаевым» мы сделаем вместе с продюсерами Романом Петренко (генеральным директором ТНТ), театральным режиссером Борисом Юханановым, Олегом Косолаповым, Миленой Мусиной.

Но это будет позднее. А пока я жил в Индии и мучительно пытался примирить свой реальный образ с воображаемым.

– Это дом Раджеша Далала, – я показал своей съемочной группе на вполне обычное по индийским меркам здание. – Пойдемте знакомиться.

Лишь в глазах Володи Майкова (он тоже был с нами) и сына Миши я увидел понимание, с каким великим человеком нас сводит судьба. Остальные кивнули: отлично, знакомиться так знакомиться.

Раджеш Далал – ученик Кришнамурти. Здесь я обязан сделать небольшое отступление и объяснить, кто такой Джидду Кришнамурти. Он родился на стыке XIX и XX веков в небогатой индийской семье. Но, когда Кришнамурти было чуть больше десяти лет, мальчика заметил высокопоставленный теософ Чарльз Ледбитер. А Анни Безант, еще один известный теософ, оформила над мальчиком опекунство и увезла его в Англию – настолько велика была вера теософов в то, то Кришнамурти – новый духовный властелин мира.

С ним занимались лучшие педагоги, ему помогали развивать его способности и таланты, но, когда ему исполнилось 19 лет, Кришнамурти сказал, что не хочет становиться властелином мира. Ему важно изучать историю и жизнь своей страны. Он вернулся в Индию и… должен сказать, что теософы все-таки не ошиблись: труды Кришнамурти завоевали умы людей во всем мире.

Одним из тех, кому попали в руки книги индийского философа, был Раджеш Далал. Тогда он учился в университете, планировал получить диплом химика, но, прочитав книги, понял: свою жизнь он посвящал вовсе не тому, чему стоило бы.

Он бросил учебу и поехал к Кришнамурти, чтобы стать его учеником. Десять лет Раджеш Далал ходил вместе с Кришнамурти по Индии.

И вот уже мы пришли к его дому.

Пока Саша настраивал аппаратуру, мы с Раджешем сели на диван – пообщаться.

– Что тебя беспокоит? – спросил он вдруг, без всякого вступления.

И я так же вдруг ему ответил:

– Страх смерти. Дикий страх.

– Ты боишься умереть? – Раджеш Далал положил руку мне на колено.

– Да. Боюсь разбиться в авиакатастрофе, стать инвалидом, заболеть раком… Мне это не дает покоя.

– Посмотри на меня, – сказал он, и я действительно на него посмотрел. – Умри сейчас.

И я умер.

Я действительно умер – на секунду? На минуту? На час?

А потом очнулся. И увидел вокруг себя жизнь. Она была другой – яркой, приятной, интересной. Я увидел Володю Майкова и Сашу Расторгуева и подумал: какие они хорошие люди! Я увидел своего сына Мишу – и отпустил его. Он много лет был ко мне сильно привязан – и я вдруг понял, что это я его держу возле себя. Понял – и отпустил.

– Как ты это сделал? – прошептал я потрясенно.

– Это не я. Это ты сделал, – улыбнулся Раджеш. – Я всего лишь помог тебе сделать то, к чему ты и без меня был готов.

Никто, кроме Раджеша, не заметил, что произошло. Внешне мы с ним просто продолжали сидеть на диване – возможно, люди увидели, что я на какое-то время замолчал, откинулся на подушки. Но что в этом удивительного: человек устал и устроился поудобнее, только и всего.

А из меня за это время вышла жизнь – и вернулась. И я понял, что обрел настоящего друга.

Мы общались с ним до самой его смерти. Я организовывал его визиты в Санкт-Петербург и в Москву, он выступал перед преподавателями факультетов философии. Я любил наблюдать за этими выступлениями.

В зале сидят философы и индологи. Из четырех индологов трое никогда не были в Индии, но считались невероятными специалистами. И вдруг на сцену перед ними выходит… никто. У Раджеша Далала нет ученых степеней. На него смотрят с презрением и высокомерием.

И ровно через пять минут взгляды меняются. Люди буквально тянутся к нему, чтобы услышать каждое сказанное им слово, уловить каждый кивок головы.

Он говорит просто о сложных вещах. Его примеры точны и глубоки. Он не делает свое учение примитивным – но объясняет его так, что не понять невозможно.

– Жизнь нужно прожить танцуя, – объясняет он.

Однажды он ночевал у меня в Протасове – и мы вдруг в какой-то момент начали танцевать с ним суфийский танец. Один из самых светлых моментов в моей жизни. Ничего в тот момент не существовало – только его улыбка, веселые глаза – и никаких проблем.