Когнитивные войны в соцмедиа, массовой культуре и массовых коммуникациях

2. Сафронов П. Контуры климатической демократии? // www.liberal.ru/ articles/7308?fbclid=IwAR10T3PxBbD-xxlTwiAciGKpFJUDY1cD44P_FaUc_ SdoNy1jb2vfA9BY24E.

3. Zakaria F. The end of economics // foreignpolicy.com/gt-essay/the-end-of-economics-fareed-zakaria/.

7.3. Постправда и новое поколение войны

Война забирает не только ресурсы, но и интеллект. Все новые методы и инструментарий, который можно использовать для боевых действий, сразу же попадают в руки военных, приходя из сферы бизнеса, политики или медиа. Мюнхенская конференция по безопасности 2017 года также заговорила о феномене постправды. Несомненно и то, что постправда уже стала сегодня инструментарием войны. Новая парадигма войны активно на нее опирается.

Концепцию периодизации поколений войны Уильям Линд предложил в 1989 году. [1]. Война первого поколения – время гладкоствольного мушкета – опиралась на линейную тактику и тактику колонн, что позволяло максимизировать огневую мощь. В войне второго поколения массированная огневая мощь заменила роль войсковой массы. До самого последнего времени именно она была базовой для армии США. Война третьего поколения, которая реализовывалась в виде немецкого блицкрига, базировалась на маневре.

Четвертое поколение войны Линд характеризует такими чертами: децентрализация, потеря государственной монополии на войну, инициатива, возврат к войне культур, кризис легитимности, предсказывая, что многие страны получат войну на своей территории (здесь в качестве угроз звучат иммиграция и мультикультурализм) [2]. Он не упоминает феномен постправды, который также следует обязательно внести в этот список.

Можем построить такую таблицу:

Постправда оказалась хорошим военным инструментарием, поскольку позволяет не увидеть то, что нужно увидеть, и не заметить то, что не хочется знать. Постправда оказалась идеальным инструментарием информационно-психологической войны, приведя к возрождению пропаганды в новых условиях, когда, казалось, все о ней уже давно забыли.

Дж. Скаминачи выводит победу Трампа из этой новой ситуации войны четвертого поколения, которую он характеризует следующим способом: «Четвертое поколение войны является конфликтом между государственным и негосударственным акторами. Актор четвертого поколения может быть ведом идеями, религией или защитой „чистоты расы”. Главной целью является подрыв и разрушение государственного актора, отрицание монополии государственного актора на легитимность использования силы, манипулятивное использование движущихся изображений и других техник психологической войны для того, чтобы лишить государственного актора эмоциональной поддержки. Психологическая война будет более важной, чем военные операции» [3].

А по поводу Дональда Трампа он говорит: «Основы политики Трампа соответствуют текстам Линда с 2005 года. Линд призывал к стене типа берлинской на границе с Мексикой, поддерживал гражданскую милицию на границе, приравнивал латиноамериканских и мусульманских иммигрантов к захватчикам, которых следует остановить».

Дональд Трамп, кстати, реально встречался с Уильямом Линдом лицом к лицу, и действительно можно протянуть ниточку от Линда к Трампу [4–5]. Линд говорит о политической корректности как о марксизме в культуре. Он восклицает: «Большинство американских военных ненавидят политическую корректность, но они не знают, как с ней бороться. Путь борьбы лежит в том, чтобы понять, что это реально такое, и быть уверенным в том, что все ваши друзья нашли это также. Политическая корректность это марксизм в культуре […]. Здесь, как нигде более, знание является оружием!»[6].