Когнитивные войны в соцмедиа, массовой культуре и массовых коммуникациях

Сталинская система стопроцентно контролировала публичное пространство, добиваясь успешности и в приватном пространстве, где информацию получали не только с помощью сексотов и прослушки, но и потому, что родители не могли откровенно говорить с детьми, чтобы не подвергнуть их опасности, поскольку ребенок мог где-то и что-то сказать не так.

Чистки и репрессии касались всех, включая тех, кто сам это делал. Берия не повторил судьбу своих уничтоженных предшественников только потому, что вовремя подключился к атомному проекту, архиважному для Сталина. В принципе в СССР ни один большой проект не был возможен без определенной роли спецслужб. Техническая разведка поставляла информацию извне, предоставляя из-под полы чертежи украденных секретов, а внутренняя контрразведка громила врагов народа, которые могли внести сомнение в правильность избранного пути – технического или политического.

Слушали всех, кого нужно, следили за всеми, кто представлял интерес – сильные информационные и виртуальные потоки заглушали любые вопросительные интонации. Пропаганда показывала мир, которого не было, но который всегда оставался желанным.

Был такой советский анекдот на тему пропаганды:

Воспитательница в детском саду говорит детям:

– В Советском Союзе каждый сытно ест и красиво одевается. В Советском Союзе люди живут в прекрасных квартирах. У всех детей в Советском Союзе много красивых игрушек…

Вовочка расплакался:

– Хочу… хочу… я тоже хочу жить в Советском Союзе!

Сегодня мы видим, как много «провисших» подвигов и героев, которые были в пропаганде, а в реальности – нет. Им нет числа: от Зои Космодемьянской до генерала Карбышева, от 28 панфиловцев до Павлика Морозова. В результате – вся советская мифология не имела никакого отношения к реальности. Эти рассказы сочиняли для нас, чтобы закрыть рот тем, кто говорил о преступлениях.

Мифология и пропаганда – сестры. Мифология рассказывает о том, чего не было вчера, а пропаганда – о том, чего нет в действительности сегодня. Но они нужны, чтобы колесики государственной машины вертелись быстрее и еще быстрее. Чтобы каждый сверчок знал свой шесток и не задавал ненужных вопросов. Потому что на эти вопросы в тоталитарном случае есть только один ответ – изъять человека, лишив его остатка человеческих прав.

От Советского Союза до дня сегодняшнего нельзя было пройти, не запустив несколько оттепелей. Хрущев открещивался от перестройки и возмущался самим этим словом, говоря, что его придумал Булат Окуджава, отец которого был троцкистом. Но Хрущеву нужна была поддержка населения, поэтому он создавал эти временные искусственные послабления режима. И когда в 1968 году после чехословацких событий началось закручивание гаек, они уже не были так страшны. Закручивание отражалось на усилении цензуры информационных и виртуальных потоков, но человеческие репрессии перестали быть массовыми.

Сегодня не нужны старые варианты репрессий или цензуры, поскольку нет тех массовых коммуникаций в виде читаемых всеми газет. Параллельно газетам исчезают и книги, тиражи которых теперь исчисляются несколькими сотнями экземпляров. Сегодня есть соцмедиа, но они выдают на гора так много информации, что избыток ее стал лучшим цензором – никто не станет искать иголку в стоге сена.

Сегодня есть несомненная свобода: ты можешь заниматься, чем хочешь, но твой труд никому не нужен. И это просто является скрытым вариантом запрета советского времени. Исчезла востребованность интеллектуального труда, что наглядно заметно по процессу умирания академии наук, как и той упрощающей все и вся трансформации высшей школы. Тем более мы идем ко времени, когда диплом становится ненужным вовсе, требуется только нормальная голова. Но и ее кто-то должен помогать создавать.

Прошлая пропаганда ушла, но на ее место пришла современная. Нам сегодня удалось политизировать многое: и музыку, и язык, и людей, часть из них сделав правильными, а часть – неправильными, с которыми следует бороться. Но когда страна начинает бороться сама с собой, это может приводить к непредсказуемым последствиям.

СССР ориентировался на свершения, забыв о человеке. Этот путь оказался неправильным. Его нельзя повторить снова.

7.2. Завтра будет не таким, каким мы его представляем сегодня

Мир счастья оказывается совсем не там, куда ведут человека государства и корпорации. Создается четкое ощущение, что они разочаровались в современном человеке, как неспособном оценить их великие замыслы. Обманным путем они пытаются вытеснить его из позиций, где он хоть как-то мог влиять на принятие решений.