Кого не взяли на небо (СИ)

Опешивший Асмус однако не заставил себя долго упрашивать. Да и портков у него тупо не было. Повалившись на спину, викинг блаженно оскалился в предвкушении, мосластые руки задрали вверх подол грязной рубахи, явив взорам окружающих пунцовый колышек. Уже готовый малюсенький колышек. Соткен разочарованно хихикнула и, задрав в свою очередь свой треклятый алый сарафан, прыгнула сверху, попав точно и прямо туда.

Глаза Асмуса налились кровью и он вцепился руками в огромные сиськи. Соткен презрительно посмотрела на лысого недомерка, лапающего её прекрасную грудь, но всё же позволила. Попрыгала, поёрзала, но недолго. Уже через пару-тройку ударов сердца её охватило злобное раздражение.

— Ни черта не чувствую. Эй, ты!

Недоумок Грол, благоговейно наблюдающий сакральное действо, очнулся и вопросительно уставился на женщину, вяло ёрзающую на члене его товарища.

— Подойди ка сюда, и достань своего дружка.

— Ого! Теперь вставь мне его в задницу!

— Ого! Вот это совсем другое дело! Ах, это определённо другое дело! Ох! Scheisse!

Прилипший ухом к двери каюты Скаидрис, некоторое время слышал лишь хриплое дыхание двух самцов и женские пронзительные визги на каком-то малоизвестном германском диалекте. Потом вопли утихли, лишь хрипели мужики, что-то булькало, смачно хлюпало и густо чавкало.

«Пора», — решил юноша и, припав щекой к прикладу калаша, пнул ногой дверь.

— Ты не вовремя, малыш...

«Эта сука пила кровь. Бля буду: когда я вошёл, она склонилась над перерезанной шеей одного из этих несчастных и лакала. Жадно, как кошка.»

Соткен, кряхтя и охая, слезла с распростёртого на столе тела Асмуса и комично одёрнула свой драный сарафан.

Её сиськи, рожу и шею щедро покрывали потёки крови.

Шею бедняги Асмуса рассекал глубокий чёрный разрез, что тянулся от одного, поросшего седым волосом уха к другому — такому же безнадёжно лохматому. Дешёвый канцелярский нож для резки бумаг торчал у него из груди, погружённый на всю длину выдвижного лезвия.

Вторая жертва серийной убийцы валялась на полу, задрав к потолку окровавленный кадык и блаженно закатив глаза. Правая рука Грола всё ещё слабо подёргивалась. Как и его воистину огромедный пенис — размеры инструмента ужасали даже сейчас, когда он упал замертво — распухший и безвольный. Скаидрис недоверчиво осмотрел поразительный орган и обеспокоенно уставился на маленькую тётю. Соткен слегка зарделась и, подойдя ближе, вкрадчиво и виновато спросила:

— Как давно ты не делал того, что тебе действительно хочется, малыш?

Скаидрис поёжился, потом ненадолго задумался и его передёрнула судорога томительных воспоминаний.

— Целую грёбаную вечность, мамочка, — ответствовал труъ-метал.

* * *

Они сидели в удобных пластмассовых креслах, расположенных в огромном обзорном зале на самом носу парома. Свежий морской ветер врывался внутрь помещения, шевелил длинные волосы, приятно освежал опухшие после тяжкой ночи лица и мозги. Аглая Бездна поёрзала головёнкой по впалой мужской груди, устраиваясь поудобнее.

— Меня уже тошнит от всего этого.

Длинный палец с ногтем, залитым самым чернейшим на свете лаком, указал на приближающийся пологий берег над которым торчали остроконечные черепичные крыши, тесно прижавшиеся друг к другу, и острый шпиль кирки, вознёсшийся в утреннее сумрачное небо.

— Я хочу в наши новостройки, в те последние дома, что построили семь лет назад. Некоторые были по сорок этажей. Бетон, стекло и хром. Посидеть на крыше, свесив ноги, с сигаретой в зубах и плеером в ушах. Бля, ну на худой конец, хотя бы в родное село с шестью блочными пятиэтажками. Только не это.

— А куда мы поплывём, когда с сержантом закончим?

Скаидрис потёр замёрзшую голую руку, торчащую из кенгурушки с оторванным рукавом, об упругую и тёплую девичью грудь.

— Сюрприз, но скажу одно. Тебе точно понравится.

— Замётано.

Они уставились на полоску берега, сильно заболоченную и покрытую высокой порослью тростника и камышей: никакого намёка на пристань или причал. Никакой излучины, подходящей для якорной стоянки небольшого судна. Устье реки, непроходимые заросли болотной травы, полоса леса и холм, утыканный черепичными крышами. Вот и всё.

— Это здесь?

Скаидрис щурился на виднеющийся городок.

— Да, малыш, — раздался сзади страдающий голос.

Блядь, она опять надела долбаный алый сарафан и драный чёрный жакет с серебряным тиснением.

— Готова, сладенькая? Она ждёт нас...

Скаидрис уныло зевнул, лениво ущипнул грудь Бездны и шепнул девушке:

— Пойдём, мелкая, и покончим с этим. Может быть после этого нам дадут отоспаться.

Аглая тяжело вздохнула и нехотя вылезла из-под обнимающей её руки. Влюблённые встали, потянулись, потрясли лохматыми головами, оценивающе оглядели друг друга и остались довольны. Собрались идти вслед за кривушкой, но Соткен решительно преградила путь Скаидрису.

— Ты никуда не идёшь, сладенький. Можешь пока помыть пол в каюте своей девчонки или простирнуть её трусики.

Видя искреннее непонимание на вспыхнувшем лице лива, женщина слегка смягчила тон.