Кого не взяли на небо

— И ты, Хельги, сын Хрольфа, считайте, что ваши имена уже бессмертны. А кошели — полны золота.

* * *

— Спасибо,мой верный друг, но где я возьму золото или хотя бы серебро для аванса. А ещё эта жажда женщин...

Йоля замолчала, её голова склонилась над расстеленной морской тактической картой капитана, что занимала собой всю поверхность огромного старинного стола.

Они находились на капитанском мостике,внутри просторного помещения, оснащенного выгнутой панелью управления с кучей мониторов, кнопок, рычагов, тумблеров и прочих технических наворотов.

Центральное место в ней занимал штурвал — шикарное колесо с рукоятками из красного дерева, за которым и стоял сейчас Аарон. Компьютеры были отключены, судно шло на ручном управлении. Помещение капитанского мостика располагалось на самой верхней палубе и имело прозрачные стены.

— Я знаю, где взять золотые монеты, неплохое старинное оружие и пару надувных баб.

Соткен развалилась в мягком кресле, нога на ногу, драный сарафан задрался, французские косы распущены, из тесного жилета выпирают огромные сиськи. Выданные каждому бойцу двести грамм коньяка, вдохнули в женщину некую игривость. Она встала с сидения, подошла к карте и,щелчком прогнав Йолю с территории Германии, ткнула пальцем в какую-то точку. Аарон бросил штурвал и тоже подошёл к столу.

— Хм, почему бы и нет. Кстати нам и запасы пополнить не мешает. И юная госпожа адепт будет довольна. И твои новые бойцы. А серебро для аванса я тебе одолжу, моя госпожа, у меня чутка припрятано.

Паромщик посмотрел на Йолю и кивнул, одобряя замысел, предложенный Соткен.

— Дойдём до места по реке. Старинный, тесный городок. Скорее всего пустой. Грим слетает, проверит. Декорации подобающие. Норманны ничего не видели в современном, постапокалиптическом мире.Окромя российского сухогруза, моего парома и пары винтовок. Вот и не надо им сейчас встречаться с осколками цивилизации. Пусть всё будет, как они привыкли: море, потом река и поселение. Тихонько высадились, подрались. Отхватили по щам — убежали. Сами надавали — пограбили.

— Оттуда и до моей клиники пару часов хода на Ньяле.

Соткен посмотрела на Йолю. Монакура Пуу услышал, встрепенулся, потёр свёрнутый на бок нос.

— Решено, мои хорошие. Так и сделаем. А сейчас у нас короткий пир. Обмен клятвами и кольцедарение. Аарон, отопри норманнов, собираемся в кают-компании.

* * *

Рекин, сын Хромуля, неторопливо и с достоинством приблизился, чуть помедлил, склонив голову, а потом расстегнул пояс с висящими на нём ножнами и парой ножей в чехлах и положил его на стол перед Йолей. Его пузо, лишённое поддержки, сразу отвисло вниз, увеличившись втрое.

Рекин был единственный из всех четырёх, кто владел поясом и хорошими ножнами.

Меч Асмуса, сына Вагна, лёг на стол, перемотанный козьей шкурой. Зато его пузо осталось прежним. Талию Асмуса охватывала крепкая плетёная верёвка.

У двух последних — Грола, сына Освальда, и Хельги, сына Хрольфа и мечей то не было. На стол лёг грубый топорик и видавшее виды копьё на коротком, кривомдревке.

— Когда в прошлый раз я вернула им оружие, случился оголтелый бунт, а мой капитан обозвал меня мудаком. Что я должна сделать на этот раз, а мой старый друг?

Йоля подняла пузатую бутылку и плеснула себе в стакан на два пальца.

— Ни к чему этот сарказм, моя госпожа. Это простой ритуал. Они поднесли тебе своё оружие в знак своей верности. Верни им его. Не забудь пригоршню серебра и пару колец каждому. Рекину дай побольше. Заодно и проверим, осталась ли у этих мерзавцев тяга к переворотам. Если к утру не зарежут Рекина, значит всё устаканилось. И осторожнее потчуй их моим виски. Они в жизни своей ничего крепче дрянной браги и мутного эля не пили.

Аарон поднял вверх руку, сжимающую пластмассовую кружку. Бормотания и возня за столом стихли. Йоля отодвинула стул и встала. Предводительница обошла стол и остановилась перед норманнами,

Она молча стояла и смотрела им в глаза. Бойцы за столом ещё немного подождали из вежливости, а затем продолжили переговариваться негромкими пьяными голосами, ведь каждый из них уже знал: если Йоля молчит, значит у каждого норманна в голове сейчас мурлыкает бархатный вкрадчивый шёпот, и нет причин соблюдать тишину.

— Так они теперь с нами ?

Аглая пихнула локтем Соткен, что уже роняла голову на грудь, но всё ещё пыталась под прикрытием столешницы дотянуться своей голой ступнёй до Монакуровского паха.

— Я тоже не в восторге. Они же полные отморозки. Что скажешь, сержант?

Монакура Пуу странно посмотрел на кривоватую, пьяную женщину, в иссиня чёрных волосах которой сверкало предательское серебро.

— Вы ничего не замечаете? — спросил сержант, указывая на Йолю и заблудших.

— Они чем-то похожи, — согласился лив, — Точно такое же сходство отличает лица иностранцев, впервые попавших в далёкую и чужую страну.

Четверо бойцов внимательно разглядывали госпожу лейтенанта и её новых бойцов.

Лица рыжеволосой девушки и молчащих воинов перед ней выглядели как лица соплеменников.

— Они с нами, — прервал тишину Монакура, — Так она решила, так тому и быть. Мы в армии.