Кого не взяли на небо

— Монакура, ты танком управлять можешь? — с надеждой спросил лив.

— Как два пальца, — хмыкнул сержант.

— Идите, заберите эту тонку, — произнёс Хельги и вытянул вперёд руку.

— Ты уверен, боец? — рука сержанта вложила в протянутую ладонь винтовочный штык-нож.

Хельги лишь кивнул, после чего зажал нож в зубах, связал непослушные волосы в клубок на затылке и вымазал лицо сажей. И уполз под развалины ратуши.

— Пошли, щенок, — огромная ручища потащила металхэда прочь, — Чем быстрее мы заберём Леопард Два А Шесть, тем скорее придём на помощь твоему голубому дружку.

Лив пнул сержанта в плечо и они, прячась и низко пригибаясь, поспешили в обход приближающихся врагов.

* * *

— Ай, — Скаидрис крепко приложился обо что-то лбом, и сержант помог растерявшемуся ливу — направил его задницу на предназначенное сидение.

— Не высовывайся, — сказал Монакура, — Сиди тута, и не трогай орудие. Убивать начнём по моей команде.

Незамедлительно последовало вопиющее нарушение приказа — со стороны развалин раздались вопли и пара винтовочных выстрелов. Потом опять кто-то вскрикнул и наступила тишина. Монакура вопросительно глянул на лива и полез внутрь чрева бронемашины. При его габаритах это было проблематично.

— Это не Хельги кричал, — сказал Скаидрис, ощупывая затвор пушки; одновременно взгляд лива метался по тесному, тёмному пространству танковой башни — он искал снаряды.

— У него голос выше на октаву, — бормотал труъ-метал, — А как ты без ключа танк заведёшь?

Снизу раздался смех, а затем приглушённое «ёптвоюмать» — лоб сержанта нашёл достойную преграду.

— Ща посветлее будет, — донёсся гулкий бас, что-то щёлкнуло и двигатели завелись, — Я, кажись, слегка застрял — стульчак водителя кошмарно мал.

— Как из пушки палить? — крикнул Скаидрис, удивлённо разглядывая панель, зажёгшуюся перед его носом.

Танк дёрнулся и затих.

— Бля, — расстроился сержант, пощёлкал выключателями и громадина снова зарычала, — Немецкие механизмы — превосходны, но излишне заморочены. Танк — это тот же трактор. Зачем же усложнять трактор?

Леопард тронулся с места.

— Люк закрой, не вздумай стрелять из пушки — потом научу. И не переживай, мы этих немцев так передавим — как тараканов, — голос Монакуры звенел детским восторгом.

— Вот бы ты там навсегда застрял, — помечтал лив, — Ты такой клёвый, когда в танке.

Из руин обрушенной ратуши выскочило два человека — один поддерживал другого под руку. Они явно от кого-то спасались. Недра бронемашины загудели радостным хохотом — танковые гусеницы намотали на себя обоих беглецов.

Развалины снова огласились гортанными криками и сухими хлопками выстрелов — бывшие солдаты бундесвера, привыкшие умирать молча, явно не ожидали смерти от рук полуголого мальчишки, вооружённого лишь армейским ножом.

— Пристрелят щенка, — сокрушался сержант из глубины рычащего танка, — Давай-ка, мы его из пушки накроем, а заодно и вражин всех положим. Будем считать, что боец добровольно вызвал огонь на себя. Почётная, героическая гибель. Скоростной лифт прямиком в Вальхаллу. Сейчас я тебе объясню на пальцах, как заряжать и наводить. Лады?

— Лады, — неожиданно согласился Скакидрис, — Гибель, достойная саги. В конце концов, нити его судьбы находятся в тощих руках коварных Норн. Всё уже предопределено. Если этому остолопу сегодня не суждено умереть от осколков немецкого снаряда, так он и не помрёт. Давай, сержант, жахнем по этим руинам. Где снаряды?

— Боеукладка, боец, — подсказал Монакура, — Находится позади тебя, за выдвижной дверцей, в модуле. А в остальном всё, как в симуляторе. Ты же у нас продвинутый геймер, разобраться будет не сложно.

— Как два пальца об асфальт, — согласился Скаидрис, потянув рычажки и пощёлкав выключателями.

Башня Леопарда послушно повернулась.

— Как два пальца, — снова пробормотал лив, раздвигая дверцу боеукладки.

— Всё это мне прекрасно знакомо, — Скаидрис улыбнулся в сверкающие мониторы, нависающие над креслом наводчика; его рука любовно огладила стальные углы орудийного затвора, — Но как же мне не хватало этих ощущений.

— Я готов, Монакура, — крикнул он вниз.

— Хуярь, сынок, — донеслось в ответ из бронированного чрева.

Ствол танка изрыгнул столб пламени, грохнуло, машину слегка сотрясло. Снова бабахнуло — останки ратуши окутал густой столб дыма. Крики и выстрелы стихли.

— Упокой, Господи, душу раба твоего Хельги и прости ему все согрешения, — пробасил снизу сержант и дал газу.

Леопард два А шесть едва достиг храма божьего, превращённого в обугленные обломки, как тут из под оплавленных красных кирпичей и кусков битой черепицы, навстречу бронированному монстру, поднялась человеческая фигура, чёрно-белая, словно шахматная доска. Хельги, покрытый слоем осыпавшейся штукатурки и пятнами сажи, торжествующе воздел вверх руку. Его пальцы крепко сжимали пучок волос, торчащий на макушке отрезанной головы. Шея трофея выглядела так, будто бы её отгрызли с помощью зубов; вниз свисали рваные ошмётки плоти и оборванные кровеносные сосуды.

— Брось эту гадость и залезай внутрь, — раздалось из танка; люк на башне распахнулся.