Кого не взяли на небо

— Ты воплощение эгоизма, Сатана, и путаешь любовь со страстью. Ты хочешь обладать объектом своего влечения, а настоящая любовь — это когда живёшь ради других.

Люцифер остановился и огляделся по сторонам:

— Всю эту чушь я уже слышал от этого, — он покрутил пальцем вокруг макушки, изображая то ли лысину, то ли нимб, — Избитая банальщина. Однако ж ты не Упуаут — эта сучка меня жёстко игнорит... Так кто ты, незнакомка?

— Я мать, — ответил тот же голос, — Мать тех, кто живёт в этом проклятом месте. Люблю своих детей, а они — меня.

Иллюзия сменилась — теперь Князь очутился в огромной зале — пол, обшитый листами гофрированного железа, заполняли отвратительные яйца — волосатая скорлупа сочилась дымящейся слизью. Посредине зала, растянутое на стальных тросах, громоздилось жуткое существо: фигура обнажённой женщины ниже пояса превращалось в тело чудовищного насекомого — инопланетной саранчи; неведомой хтони, чуждой этой галактике. Чёрные прямые волосы липли к скуластому лицу, искажённому гримасой муки.

— Меня зовут Ютта. Ютта Аулин, — прохрипело чудище; мерзкий, полупрозрачный яйцеклад, перевитый кривыми канатами сосудов, содрогнулся, извергнув наружу тошнотворный плод.

Цепкими и тощими, как у динозавра, передними лапками, она ухватила отродье и бережно поставила в ряд к остальной мерзости.

— Мои детишки, — лапки нежно обвели залу, — Добро пожаловать, Властелин Ада, я мечтала с тобой познакомиться. Всегда хотела узнать почему ты восстал против своего Отца. Расскажешь?

Люцифер немного потоптался на месте, а затем слегка пнул ближайшее к нему яйцо. То моментально отреагировало: скорлупа брызнула мелкой шелухой, и нечто, напоминающее кузнечика и курицу одновременно, бросилось на мужчину.

Трость с набалдашником в виде головы сатира мелькнула чёрной молнией; голова новорожденного урода треснула под каблуком кожаного сапожка.

— Хм,— устало выдохнул Люцифер, — в двух словах, и лично для тебя, ибо поражён глубиной твоего отчаянного безумия.

Он ещё раз печально осмотрел чудовище, качающееся в цепях напротив, глубоко вздохнул и произнёс:

— Однако ж баш на баш — я хочу знать, кто отец твоих, хм, детишек?

— Эта краснокожая сука создаёт монстров, ты только полюбуйся, Сатана, она их буквально плодит.

Новый голос. Старческий голос, дрожащий фатальной тревогой.

Люцифер сморгнул и огляделся.

— Давай знакомиться дружище. Назови себя, монстроёб, — приветственно воззвал он.

Зал с яйцами и маткой растёкся, размылся: Сатана оказался в тесной кельи, обустроенной тремя тёсаными каменюками. На первой, что служила постелью возлежал лохматый, заросший бородой по самые глаза, тощий седой старик. Второй, точно такой же, расположился на остальных камнях, используя их в качестве стула и письменного стола. В руках он сжимал кусок угля, которым чирикал в огромном, изодранном гримуаре. Стену кельи украшала тусклая картина, изображающая сцена, залитую светом прожекторов. На сцене обреталась хмурая девочка в короткой юбочке и спущенных гормошкой шерстяных гольфиках.

— Ответ на твой вопрос и одновременно представление новых персонажей, дьявол, — просипела Ютта, — Безумный русский шаман и его не менее съехавший товарищ — пара сумасшедших вояк, возомнивших себя новыми пророками, навроде старины Иоанна Богослова. Знакомься — это Трабл и ДайПатрон.

— Тащемта эта скво врёт: мы её не трахаем — здесь всем заправляет этот каменный идол, что пустил тебя внутрь,— немедленно отозвались старики, — А мы — действительно голос Нового Бога, и сейчас записываем его слова —обновлённое, обсценное «Откровение». Сценарий революционного Апокалипсиса и инструкция по выживанию в свежем, возрождённом мире. Рассказывай, Денница, что там у тебя случилось со старым Богом?

— Ты читал прекрасные стихи, когда направлялся к нам в гости, — подала голос девочка с картины, — Лучше поведай нам историю о своей возлюбленной, Упуаут. Я могла бы сыграть её роль в моём театре.

Она похлопала длинными ресничками и присела в глубоком книксене:

— Меня зовут Элис, и я — актриса. Я набираю бродячую труппу, пойдешь ко мне, красавчик?

— Эта ржавая консервная банка грезит наяву,— хихикнули Трабл с ДайПатроном, — Выкладывай, бро, как дело было.

Люцифер устало отёр лоб, и печально оглядел королеву саранчи, двух отшельников и маленькую нарисованную девочку:

— Странно, где же ваши души? Я просто обязан заполучить этакие выдающиеся экземпляры. А может мой приятель Авадонна вовсе не такая неотёсанная глыба камня, коей кажется. Возможно, я недооценил его амбиции. Ну да ладно.

Люцифер взмахнул рукой и снова оказался в зале с Юттой Аулин и её яйцами.

— Так что на самом деле произошло у тебя с Всевышним, твоим Творцом, нечистый?

Бронзовая кожа женщины побелела, словно мел; невозмутимое индейское лицо свела гримаса боли. Яйцеклад снова содрогнулся: сопровождаемое омерзительным хлюпаньем, на свет появилось новое яйцо.

— Изволь, чудовище, я расскажу, — слегка склонил голову Люцифер, — Суть кроется в самом твоём вопросе: слово «Творец» — вот камень преткновения.