Когти власти

Он дотянулся магией и вырвал с корнями пальму. Поваленное дерево заскользило по песку, едва не задавив по пути Анемону, и замерло, свесив в яму широкие длинные листья. Дракончик вцепился в них когтями и стал с усилием выкарабкиваться, переставляя лапу за лапой. Песок внизу утробно чавкнул, пытаясь засосать его обратно, но Карапакс крикнул:

– Отпусти!

Песок поднялся вихрем, а затем улёгся, как прежде, в ровную поверхность дюны без всяких следов ямы, не вызывая никаких подозрений в плотоядности.

Ухватившись за ствол лежащей пальмы, Карапакс тяжело дышал, приходя в себя. Битва проходила нечестно: Анемона использовала смертельные заклятия, в то время как он только защищался, не желая убивать младшую сестру.

Лёгкий свист высоко в воздухе заставил дракончика задрать голову. С неба рушился огромный камень – блок стены из развалин Островного дворца.

– Раздави его! – хищно взвизгнула принцесса. – Бей, пока не попадёшь!

– Стой! – крикнул Карапакс камню.

Тот дрогнул, закачался в воздухе, но затем вновь стал набирать скорость.

Дракончик постучал по пальмовому стволу.

– Защити меня! – Отпрыгнул в сторону и закутал голову крыльями.

Раздался глухой удар и душераздирающий треск. Подняв голову, Карапакс увидел вокруг падающие куски дерева, а камень высоко отскочил и вновь устремился вниз, целясь в голову.

Будет бить, пока не попадёт! Таково заклятие. Дракончик схватил первое, что попалось под лапу – раковину краба-отшельника – и прошептал:

– Сделай мне чешую твёрже алмаза и кости крепче стали! Пусть я стану неуязвимым, какой бы камень ни обрушился сверху! – Сжал раковину в когтях и крепко зажмурился.

Я умру… Я умру… Я умру…

Каменный блок врезался в него с такой силой, что вмял целиком в песок. Казалось, сверху обрушился целый Глубокий дворец. На мгновение дракончик перестал дышать.

Боли, однако, он не чувствовал – и оставался жив.

– Пусти… – прохрипел он, едва выдавливая слова.

Выполнив задание, камень откатился и остался лежать на прибрежном песке.

«Морская трава… – удивляясь, что не теряет сознания, с трудом произнёс мысленно Карапакс, – замотай Анемоне пасть, чтобы она не могла выговорить ни одного заклятия, ни вслух, ни про себя, пока ты касаешься её… А могла только дышать».

По глухому мычанию со стороны принцессы он догадался, что заклятие сработало, но сам пока был двигаться не в состоянии. Лежал в ожидании, когда измятое тело придёт в себя.

Мгновение спустя чужие когти злобно полоснули его по морде. Анемона нависла над ним, вертя перемотанной головой и глядя то одним глазом, то другим. Открытые ноздри свирепо раздувались. Она вновь ударила когтистой лапой, и он инстинктивно сжался… но боли не ощутил. Удивлённо глянул на свою чешую, залитую кровью от множества мелких порезов.

Сестра всё ещё пыталась перерезать ему горло, но когти скользили, не оставляя следов… как на алмазе!

В его собственных когтях было пусто, заговорённая раковина потерялась – почему же заклятие ещё действовало?

Потому что там нет условия, что амулет надо держать при себе, понял он. Чаще всего он это оговаривал, но теперь забыл. Заклятие вышло постоянным, как исцеление Кинкажу или шрама у дракончика Жара, и его дальнейшее действие уже не зависело от заговоренного предмета.

Прежде Карапакс никогда не задумывался, в чём разница. Он помнил, как колдовал Мракокрад, одаривая своих ночных, – амулет нужно было непременно носить, иначе владельцы теряли полученную силу. Такой опытный дракомант наверняка мог бы сделать её постоянной, однако не стал…

А любовное заклятие на Кинкажу – в каких оно было словах? Внутренне передёрнувшись, он постарался припомнить точные слова Анемоны – «пока она носит этот камень» или просто «пусть полюбит», постоянное заклятие или временное? Что будет, если радужная отдаст небесный камень?

«Прости, Кинкажу, я так виноват!» – подумал Карапакс с болью в сердце.

Бело-розовая принцесса всё так же нависала над ним, сверля ненавидящим взглядом сквозь щели травяной повязки. Бока её тяжело вздымались, скользкие от пота и морской воды.

– Анемона, – вкрадчиво заговорил дракончик, – пожалуйста, выслушай меня!

Сестра молча показала на свою перемотанную пасть. Кроме как слушать, ей ничего не оставалось.

– Я не хочу убивать тебя, – продолжал он, – и не собираюсь погибать сам. Может, поговорим наконец спокойно, без магии и насилия?

Она раздражённо закатила глаза. А это как понимать?

– Ну ладно, попробуем, – решил он. – Морская трава, позволь Анемоне говорить, но, пока ты касаешься её, колдовать никак не давай! Обмотай пока ей лапы и жди, пока я сам тебя не сниму.