Кокаиновые короли

Наркобароны на своей сходке избрали Сантьяго Окампо президентом, Мануэля Гарсеса – вице-президентом, а Хорхе Очоа назначили казначеем. Первые двое были уважаемыми людьми среднего возраста, видными фигурами из прошлого. Очоа символизировал будущее.

Когда манифест был написан, а встреча закончилась, верный помощник Эскобара, Пабло Корреа Арройаве, пригласил всех на большой пикник в свою «финку» под Медельином. Наркобоссы ели, пили, общались и обнаружили, что между ними довольно много общего.

Но чтобы утвердить возникшее товарищество, нужно было решить вопрос с похищением Марты Ньевес. Ночью 30 декабря 1981 года сильно напуганную женщину по имени Марта Корреа де Берналь обнаружили прикованной цепью к решетчатым стальным воротам редакции газеты «Эль Коломбиано» в центре Медельина. На ее шее висел плакат, в котором говорилось, что она жена главаря М-19, похитившего Марту Ньевес Очоа. Дочь Берналя тоже похитили, но все же потом отпустили. Группировка «Смерть похитителям» сделала заявление, что они не причиняют вред невинным детям.

К середине января список приписываемых им деяний достиг мифических масштабов. Группировка ураганом сокрушала М-19. Говорили, что за шесть недель своего существования они схватили и казнили более ста партизанских боевиков. Также сообщалось, что отряды вооруженных людей прочесывали сельскую местность в поисках членов М-19. Они стучали в двери, задавали вопросы и избивали до смерти или стреляли в любого, кто, по их мнению, мог иметь какое-либо отношение к похищению Марты Ньевес.

Невозможно определить, насколько это соответствовало правде, но подтвержденные факты об их действиях были впечатляющими. В январе боевики группировки схватили главаря М-19 в Антьокии. Они раздели его и связали, а затем бросили на пустыре в северной Боготе и вызвали полицию. В начале февраля члены группировки контрабандой передали пистолет в медельинскую тюрьму, и там один из заключенных убил с его помощью двух уличных бандитов, сидевших за похищение людей.

Еще стало ясно, что многие использовали действия группировки как дымовую завесу, чтобы сводить собственные счеты. В январе пятеро головорезов с автоматами ворвались в агентство недвижимости в фешенебельном районе Эль-Побладо в Медельине, открыли огонь и убили всех шестерых находившихся там людей. Они искали владельца агентства, торговца кокаином второго эшелона по имени Хоакин Буилес Гомес, но его там не оказалось. Снова пострадали невинные люди.

А 26 января медельинские лидеры обратились в генеральную прокуратуру, обвинив людей из M-19 в том, что они лишь марионетки своих боссов, которые их используют, чтобы запугивать простых граждан. Неделей ранее головорезы М-19 убили трех глав профсоюзов.

Всего за первые две недели 1982 года полиция насчитала в Медельине тридцать убийств. 6 февраля было новое заявление от группировки с требованием отпустить Марту Ньевес: «Наше терпение на исходе».

Марта Ньевес вернулась домой целой и невредимой 17 февраля 1982 года. На следующий день освободили пятерых высокопоставленных заложников из М-19. Ходили слухи, что Очоа так и не заплатили им ни сентаво, а действуя методами М-19, они преподали партизанам урок. Выводы были сделаны: лучше вернуть девушку и постараться забыть о том, что произошло между Очоа и М-19. Худой мир всегда был лучше хорошей войны. Позже в 1982 году тучный Фабио Очоа, патриарх семьи, появился на местной выставке лошадей верхом на коне Выкуп. Может быть, он купил его на сэкономленные деньги, которые не пришлось платить за свободу дочери?

На самом деле Очоа все же вели переговоры с М-19 и даже заплатили часть выкупа. В одном полицейском отчете говорилось, что они сторговались на 535 000 долларов. Другие источники сообщали, что плата была намного выше и, возможно, включала не только деньги, но и оружие. Переговоры проходили в Панаме в течение нескольких недель, скорее всего, под контролем местных вооруженных сил и с участием как минимум одного из членов правительства страны. Негласным наблюдателем на переговорах был начальник военной разведки Панамы полковник Мануэль Антонио Норьега.