Кокаиновые короли

Впоследствии «Семана» с трудом восстановила свою репутацию из-за нелицеприятных расследований, связанных с картелем, но в 1982–1983 годах до этого было далеко – колумбийский «Робин Гуд» продолжал творить легенду о себе: «Когда мне было 16 лет, я давал в прокат велосипеды… потом я начал покупать и продавать машины и, наконец, занялся недвижимостью».

Эскобар рассказал журналу, что его интерес к добрым делам на благо общества возник еще в школьные годы: «У меня совсем не было денег, но как активист района я помогал руками в строительстве школы и создании фонда для неимущих учеников».

Эскобар смог одурачить многих людей, но полиция прекрасно знала, что, кем бы он ни пытался казаться, – он все равно оставался тем же хладнокровным убийцей, который раньше ездил с дробовиком, охраняя грузы с наркотиками. Рост популярности Эскобара в Северном Медельине был предсказуем. Это было самое суровое место на континенте. По слухам, именно тут находилась знаменитая колумбийская школа карманников и здесь же картель экипировал и тренировал своих убийц на мотоциклах.

Северный Медельин был родным домом для многочисленных банд головорезов. Эскобар давно перестал выполнять грязную работу сам, но тем не менее она никуда не делась, а в этом районе можно было без труда нанять исполнителей. Эскобар стал известен своей жестокостью и силовыми методами устранения неугодных больше, чем кто-либо в Медельинском картеле. Нанесенных оскорблений, даже мимолетных, он никогда не забывал. Затаив обиду, Эскобар затем обязательно мстил.

10. Полковник и посол

Белисарио Бетанкур победил на предварительных выборах в марте и в августе 1982 года стал президентом Колумбии, в то же самое время, когда Эскобар попал в Конгресс. Бетанкур был лидером партии консерваторов. Он громко заявлял о грядущих реформах, главной целью которых было достижение мира с многочисленными партизанскими группировками – то, чего его предшественникам так и не удалось добиться за предыдущие двадцать лет. Вторым по важности пунктом его амбициозной программы были реформы в экономике и социальной сфере, особенно – в обеспечении населения жильем и доступности образования.

Борьба с наркобизнесом не входила в число приоритетов Бетанкура. Для него это было малозначимой проблемой, в основном она беспокоила лишь гринго, а не его народ. Разумеется, Бетанкур был против наркоторговли, когда о ней заходила речь, но такое случалось нечасто.

Для Медельинского картеля победа Бетанкура была хорошей новостью, как минимум поначалу. Новый президент провозгласил, что он «в философской оппозиции» к экстрадиции колумбийских граждан в США. Карлос Ледер, который за несколько месяцев до инаугурации активно поддерживал его оппонента, представителя либералов Альфонсо Лопеса Микельсена, внезапно объявил, что он теперь фанат Бетанкура. Ему ничего другого и не оставалось, поскольку он возглавлял список на экстрадицию замешанных в наркоторговле лиц.

К 1982 году экстрадиция стала главной проблемой наркоторговцев и единственной вещью, которую они реально боялись. США и Колумбия подписали договор о взаимной экстрадиции в 1979 году, а к середине 1981 года он был ратифицирован обеими странами. Но в местной прессе этой новости не уделяли особого внимания – писать об экстрадиции было скучно, это не было громким событием для первых полос.

Все изменилось в 1981 году, когда президентом США стал Рональд Рейган и в то же время в Боготу приехал Джонни Фелпс. Рейган объявил борьбу с наркотиками главным приоритетом в отношениях между США и Колумбией, а на Фелпса возложили практически миссионерские обязанности по исполнению договора об экстрадиции наркодельцов. В беседах с конгрессменами и прокурорами США он пытался вызвать интерес к «новому инструменту, который может оказаться полезным».

К 1982 году у кокаиновых боссов было достаточно времени, чтобы понять, что документ, похоже, был составлен специально для них. Важнейшая формулировка была скрыта в пункте первом статьи 8: «Выдача граждан другой стране будет осуществляться даже в том случае, если преступление связано с действиями, совершенными на территории обоих государств с намерением совершения преступления в запрашивающем государстве».

Это означало, что наркоторговцев можно экстрадировать в США, даже если они никогда не покидали Колумбию. Достаточно было организовать преступный заговор, направленный против Америки, – другими словами, отправить партию наркотиков.

С этого момента положение дел изменилось навсегда. Статья 8 означала, что прокуроры США могли запрашивать экстрадицию любого лица, которого они могли привлечь к делу, а привлекали они почти всех. Боссы типа Карлоса Ледера и Хильберто Родригеса Орехуэлы из Кали зря потратили годы на создание фальшивых фасадов респектабельности. Внезапно их фотографии появились во всех газетах, а их имена хулили так, как будто они были мелкими жуликами. Для наркоторговцев договор об экстрадиции был что крест для вампира. Ничего на свете они так не боялись и одновременно ненавидели, как этот договор.