Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза

Нельзя, – писал Бернс, – представить ничего великолепнее этого камня; он чистейшей воды, размером примерно в пол-яйца, весом около 3 1/2 рупии, и если оценивать такое сокровище, то мне сообщили, что оно стоит 3 1/2 миллиона.

После отъезда Бернса, 17 августа 1835 года, у Ранджита случился первый сильный инсульт, который повлек за собой частичный паралич лица и правой стороны тела; махараджа не мог говорить в течение многих часов. Присутствовавший там врач свидетельствовал:

«Махараджа, который обильно потел, удалился отдохнуть в комнате, где была свободная циркуляция воздуха. Посреди ночи он внезапно проснулся и не смог пошевелить языком, рот правителя сильно искривился. Его слуг встревожили эти симптомы, и Факир Азизуддин [его личный врач] прописал ему различные снадобья. В результате артикуляция Махараджи немного восстановилась. Его здоровье также претерпело заметные изменения: потеря аппетита, некоторая тяжесть в голове, горящие ладони рук и ступни; жажда, часто острая, общее уныние и упадок духа»[165].

Немецкий путешественник барон Хюгель, который встречался с Ранджитом Сингхом в 1836 году, записал свои впечатления о нем – о человеке, пораженном болезнью, чья речь была настолько сильно повреждена инсультом, что его было почти невозможно понять. Ранджит Сингх сказал путешественнику: «Я начинаю чувствовать себя старым. Я совершенно изнурен». Следующий инсульт произошел в 1837 году, на шесть месяцев парализовав правую часть тела правителя и вынудив его общаться знаками. Факир Азизуддин стал экспертом в понимании и интерпретации бормотания государя. Он приближал ухо ко рту Ранджита и если понимал, то говорил “Эйш, эйш”. Если же не понимал, то качал головой и бормотал “Нами фахман” (я не понимаю)»[166].

Маневры Великой игры – стратегического, экономического и политического соперничества между Великобританией и Россией, которое к тому моменту усиливалось в течение уже двух десятилетий – продолжались и в конце 1830-х годов, и Бернс сыграл ведущую роль сначала в подогревании, а потом в сдерживании британских опасений насчет российского вторжения в Афганистан. В 1838 году в ответ на распространяющиеся слухи о российском продвижении Ост-Индская компания привела в действие амбициозный план по вторжению в Афганистан – страну, не имевшую общей границы с территориями Компании. Новый генерал-губернатор Компании, лорд Окленд, начал переговоры с Ранджитом Сингхом, пытаясь вовлечь его в еще более тесный альянс и уговорить его участвовать в совместном англо-сикхском вторжении в Хайбер, – то есть в том, чему Ранджит публично аплодировал, а на самом деле тщательно избегал. Земли Компании, которые бы окружили его владения с севера и востока – последнее, чего бы он хотел. При этом Ранджит Сингх не желал вступать в конфликт с британскими союзниками, поэтому не мог публично выступать против планов Компании.

В мае 1838 года капитан Уильям Осборн прибыл в Лахор от имени своего дяди лорда Окленда в составе официальной миссии Ост-Индской компании, намереваясь изменить мнение махараджи по этому вопросу. Ранджит Сингх встретил британских гостей, сидя «скрестив ноги, на золотом троне, одетый просто в белое, без украшений, но с ниткой огромных жемчужин вокруг талии и со знаменитым Кох-и-Нуром на руке – драгоценность соперничала, если не превосходила, в блеске огонь, который то и дело вспыхивал в его единственном глазу, когда его взгляд беспокойно блуждал вокруг… Все его вожди присели на корточки вокруг трона, за исключением Дхьяна Сингха [его визиря], оставшегося стоять позади господина. Не будучи сам красавцем, Ранджит, кажется, гордился тем, что окружен красивыми людьми, и я считаю, мало какие дворы в Европе или на Востоке могли бы продемонстрировать таких мужчин, какими были высокопоставленные сикхские сардары [знатные вельможи]».

Что касается самого драгоценного камня, Осборн оценил его как «великолепнейший алмаз, около полутора дюймов (4 см) в длину и более дюйма (2,5 см) в ширину, выступающий из оправы где-то на полдюйма (1,2 см). Он имеет форму яйца… оценивается в три миллиона фунтов стерлингов, сверкающий и без какого-либо изъяна».

Осборна, как и многих других гостей Ранджита Сингха, поразил беспокойный пытливый ум правителя – несмотря на инсульты, разум оставался столь же активным и любопытным. Он писал:

«Как только мы уселись, то в основном стали отвечать на бесчисленные вопросы Ранджита, но без малейшего шанса удовлетворить его любопытство.