Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза

Этим Дальхузи надеялся раз и навсегда пресечь все слухи, ходившие по поводу алмаза с XIV века. В дальнейшем его будет настолько раздражать повторяющаяся тема проклятия алмаза, что Дальхузи напишет: «Если Ее Величество думает, что камень приносит неудачу, пусть она мне его вернет. Я заберу его себе, как и все домыслы на тему невезения, который он якобы приносит»[255].

Глава 4 Великая выставка

Насколько подавленным было настроение королевы в день, когда она получила Гору Света, судя по записям в ее дневнике, настолько же приподнятым оно было в день, когда Кох-и-Нур и другие сокровища должны были быть представлены миру: 1 мая 1851 года должно было произойти самое ожидаемое событие в ее правлении. Королева, как и остальные ее подданные, была вне себя от возбуждения при одной только мысли об этом: «Этот день – один из величайших и славнейших в нашей жизни… Он заставляет мое сердце переполняться благодарностью…»[256]

Хотя потеря Роберта Пила еще остро ощущалась и королевой Викторией, и принцем Альбертом, но амбициозный проект помог им забыть печаль. Великая выставка, или, если приводить ее полное название, Великая выставка промышленных работ всех народов, должна была стать величайшим шоу на Земле и проводиться в Лондоне – в сердце империи Виктории.

Помогло то, что Пил сам был энтузиастом Великой выставки. Он посвятил ей месяцы работы и исследований, и в день своей гибели присутствовал на совещании по планированию выставки. Виктория и Альберт решили, что усилия Пила не должны оказаться напрасными. Выставка должна была стать витриной для самых лучших образцов культуры, промышленности и красоты. Альберт играл важную роль на каждом этапе, обхаживая и умасливая британскую бюрократию, чтобы перенести проект с чертежного листа в Гайд-парк.

Королевская чета надеялась, что успех выставки сможет увеличить популярность Альберта. Подданные Виктории ставили его ниже королевы – незначительного члена королевской семьи Саксек-Кобург-Гота, обедневшего и непримечательного государства, чуть больше маленького английского графства[257]. Парламент также относился к Альберту снисходительно, сократив его пособие с £50 000 – обычной суммы, предоставляемой супругу суверена, – до £30 000, и отказался дать Альберту титул пэра. Лорд Мельбурн, предшественник Пила на посту премьер-министра, лично препятствовал желанию королевы дать мужу титул «королевского консорта». Альберт в итоге чувствовал себя сильно недооцененным.

Великая выставка была для Альберта шансом показать стране, кем он является на самом деле. В письме дяде Леопольду, королю бельгийцев, Виктория, переполненная гордостью за мужа, пишет: «Дражайший дядя, жаль, что вы не могли быть свидетелем 1 мая 1851 года, величайшего дня в нашей истории, самого красивого, внушительного и трогательного зрелища из когда-либо виденных… Воистину это было удивительное, сказочное событие. Многие плакали, и все были растроганы и переполнены возвышенными чувствами…»[258]

Местом проведения выставки стал Хрустальный дворец – большое здание из стекла и металла, специально построенное по этому случаю. Комплекс, расположенный в одной из самых больших зеленых зон Лондона, Гайд-парке, был огромен. Выставочный зал площадью свыше 90 тыс. м², протяженностью 564 м и высотой до 33 м, он занимал около девятнадцати акров земли. Конструкция была такой большой, что в нее удалось вместить некоторое число деревьев. Около 13 000 предметов и редкостей были привезены со всего мира и размещены в сделанных со вкусом галереях под огромной стеклянной крышей Хрустального дворца. Словно прорезая строение, большой центральный бульвар, украшенный деревьями, фонтанами и статуями, составлял костяк выставки, придавая всему пространству парижскую элегантность. И хотя это исключительно красивое здание вызывало восхищение, пресса в статьях, посвященных открытию, уделяла особенное внимание одному экспонату. Великая выставка даст британцам шанс впервые в истории увидеть бриллиант Кох-и-Нур своими глазами. Драгоценность должна была стать гвоздем программы, ее изображения и имя щедро использовались газетами, чтобы подогреть интерес. Около шести миллионов человек, то есть треть всего населения Великобритании, как ожидалось, должны были посетить выставку с 1 мая по 11 октября 1851 года[259].

В день, когда выставка открыла двери, «Таймс», обычно трезвая и солидная газета, кипела от возбуждения: «Никогда еще за всю историю человечества не собиралось столь огромной толпы. При столкновениях великих наций в битвах, сборах на войну целых рас, никогда не собиралось такой армии народа, которая заполонила улицы Лондона 1 мая… Сверкающая арка из прозрачного стекла под горячим солнцем, играющим на ее полированных ребрах и боках, сияла как Кох-и-Нур».