Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза

С момента своего возвращения Джиндан постоянно говорила с сыном о его «украденном» Кох-и-Нуре. Под влиянием матери Далип медленно изменялся, превращаясь из любимого домашнего питомца королевского двора в мужчину, способного идти наперекор своим желаниям. Чем больше друзья Далипа сплетничали о его матери, тем ближе, казалось, он к ней становился. Леди Норманби считала себя союзницей и наперсницей махараджи. Она регулярно сдавала в аренду свой наследственный дом, замок Малгрейв, Далипу всякий раз, когда он хотел охотиться. Не тронутое плугом поместье площадью 16 000 акров в Йоркшире позволяло ему потворствовать своим страстям – стрельбе и проведению роскошных вечеринок. Когда Далип решил взять свою мать с собой в Малгрейв, леди Норманби за глаза высмеяла Джиндан. В письме своему сыну она сплетничала: «Она… иногда одевается в грязную простыню и пару хлопчатобумажных чулок, а иногда украшает себя золотой тканью и драгоценными камнями… Мне кажется, когда я вижу странные индийские фигуры, что это “язычники вторглись во владения мои»[298].

Далип, который не мог не знать об этих сплетнях, не поддался им. Вместо этого он решил купить матери дом в престижной части Лондона, напротив Гайд-парка, по адресу Ланкастер-Гейт, 1. Сам Далип жил сразу за углом, в роскошной резиденции под номером 3. Прохожие часто прижимали носы к окнам таинственного дома рани Джиндан, привлеченные экзотическим запахом пряных блюд, кипящих в кухонных чанах.

Вскоре после возвращения в Лондон махараджа начал сомневаться в условиях договора, который его заставили подписать много лет назад. Это были неуклюжие послания, вызывавшие испуг на самом высоком уровне. Сэр Джон Логин, бывший «Ма-Баап» Далипа, получил одно такое письмо от молодого человека: «Я очень хотел бы поговорить с вами о моей частной собственности в Пенджабе и об алмазе Кох-и-Нур»[299]. Осознавая всю деликатность ситуации, Логин сразу направил письмо в Букингемский дворец.

К этому времени Виктория была слишком погружена в траур по умершему мужу, чтобы проявлять большой интерес к происходящему, поэтому письмо попало к советнику, хранителю денег на личные расходы королевы, сэру Чарльзу Фиппсу, для разрешения ситуации. Фиппс ответил Логину, вторя его беспокойству: «Мне очень жаль слышать ваши новости о махарадже – ничего не может быть столь разрушительным для него, как поддаться влиянию матери или любому другому туземному воздействию. Он слишком хорош, чтобы его потерять…»[300] Фиппс призвал Логина разрушить чары Джиндан над ее сыном, приняв более активное участие в жизни махараджи. Далип когда-то доверял Джону больше всех – теперь он снова его послушает. В то же время Фиппс заверил Логина, что существуют планы по женитьбе махараджи. Если бы у Далипа была жена и собственная семья, влияние матери уменьшилось бы. Министерство по делам Индии зашло так далеко, что определило загородное поместье вдали от Лондона, которое могло быть идеальным местом для новой жизни махараджи.

За кулисами также ходили разговоры об отправке Джиндан назад в Азию, возможно, даже о ее повторном заточении. Впрочем, 1 августа 1863 года, раньше, чем англичане могли претворить свои планы в действие, рани Джиндан мирно умерла в своем доме в Лондоне. Ей было всего сорок шесть, но выглядела она намного старше.

Если британцы думали, что их проблемы закончились со смертью матери Далипа, то они ошибались. Джиндан успешно посеяла семена сомнения в разум сына, но только после ее смерти они взошли и расцвели. Внешне Далип все еще следовал пожеланиям дворца, но все происходящее теперь казалось немного искаженным. Молодой человек 7 июня 1864 года покорно женился и завел семью, к большому удовлетворению Министерства по делам Индии и людей вроде Фиппса. Его выбор, однако, был, мягко говоря, странным: «Бамба Мюллер была красивой шестнадцатилетней незаконнорожденной малообразованной дочерью немецкого купца и абиссинской рабыни. Она жила в уединении в стенах христианской миссии в Каире с момента своего рождения и не знала ни слова по-английски. Далип отклонил предложение королевы Виктории, которая прочила ему дочь свергнутого индийского короля, как и он, принявшую христианство, принцессу Гоурамму из Курга. Вместо этого он приложил массу усилий, чтобы найти женщину, которая меньше всего впишется в придворную жизнь. Он начинал чувствовать себя изгоем и хотел быть с женщиной, которая бы понимала и даже разделяла его чувство отчужденности. Без ведома Виктории Далип связался с христианской миссией в Каире, которую он посетил, когда его корабль останавливался, чтобы пополнить припасы, во время первого его путешествия в Англию. Он попросил миссионеров найти девственницу, хорошую христианку, которую он мог бы подстроить под себя. Те сразу подумали о Бамбе, которая выросла за высокими стенами миссии и ничего не знала о мире, не говоря уже об изысканных кругах, в которых вращался ее будущий муж.