Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза

Глава 7 Сокровище и корона

Несмотря на то что передача камня в гостиной Букингемского дворца была скорее спектаклем, чем действительным согласием, махараджа освободил Викторию от чувства вины. Способ, которым камень был отнят у махараджи, вкупе с ее искренней любовью к Далипу были достаточны для того, чтобы королева перестала носить свою самую сказочную драгоценность. После того как Далип передал ей алмаз, она стала часто и открыто носить Кох-и-Нур на публике. Один из самых ранних и наиболее зрелищных «показов» драгоценности произошел чуть более года спустя. В 1855 году королева Виктория объявила о намерении отправиться во Францию с государственным визитом. Это была важная новость, потому что эта поездка не только стала бы первым государственным визитом британского монарха во Францию за более чем 400 лет, но она бы укрепила исторический союз между Францией и Великобританией, сформировавшийся в Крымской войне.

Отношения французов с монархией никогда не были простыми. Они прошли через цикл свержений и восстановлений на престоле королей с частотой, тревожившей других правителей Европы. В 1792 году Людовик XVI из дома Бурбонов был не просто свергнут, но и обезглавлен. Последовала серия кровавых чисток, и когда народ пришел к власти, родилась Первая Французская республика. Страна оставалась без монарха до тех пор, пока Наполеон Бонапарт не превратился в 1804 году из военного диктатора в императора. Его правление длилось всего одиннадцать лет и завершилось британской победой под предводительством герцога Веллингтона в битве при Ватерлоо. Наполеона сослали на сырой и продуваемый всеми ветрами остров Святой Елены в Южной Атлантике в 1815 году, где он умер от рака желудка в 1821 году.

После 1814 года еще три короля правили Францией до 1848-го, когда была создана Вторая республика. Однако в 1852 году Франция вновь сменила республику на монархию и объявила племянника Бонапарта, Наполеона III, новым императором. В отличие от предшественника этот Наполеон был англофилом и увлекся перспективой союза с королевой Викторией. Чтобы доказать свои дружелюбные намерения, Наполеон III умолял Викторию посетить его в Париже. Чтобы перед его приглашением невозможно было устоять, император решил устроить грандиозный бал в честь королевы в Версальском дворце. Роскошь этого события одобрили бы и Бурбоны.

Виктория прибыла в Париж 18 августа 1855 года и была встречена с энтузиазмом, а через неделю совершила парадный выход на балу, в котором участвовало около 1200 гостей, представляющих сливки европейской аристократии, искусства и музыки. Четыре отдельных оркестра располагались в каждом углу живописных садов, и одним из них дирижировал знаменитый австрийский композитор Иоганн Штраус. Музыканты были скрыты в кустах, и «гармония, казалось, передавалась от невидимых инструментов через георгины, розы и другие цветы»[293].

Если сады были очаровательны, то внутреннее убранство дворца был просто волшебным. Люстры и канделябры располагались так, чтобы отразиться в 357 зеркалах знаменитой версальской «зеркальной галереи»: «тысячи люстр и факелов, отраженных в зеркалах, бросали потоки света на богатые одежды гостей, покрытые золотом и украшенные алмазами»[294].

Одежда Виктории обычно не впечатляла стильную парижскую элиту, но в ночь великого бала 25 августа королева затмила их всех. Во вздымающемся волнами белом атласном платье, дизайн которого придумал сам принц Альберт, Виктория вызывала вздохи восхищения. И хотя нежные золотые цветы, вышитые на юбках, и яркая голубая лента через плечо вызывали восторги, но диадема на голове Виктории затмила все. Сделанная Garrard, диадема состояла из золотых и серебряных переплетающихся цветов, инкрустированных сотнями мелких жемчужин и почти тремя тысячами мелких бриллиантов, которые отражали пламя свечей мириадами мельчайших блесток, но и они терялись по сравнению с тем, что находилось в середине креста, расположенного прямо надо лбом[295]. Легендарный Кох-и-Нур сверкал, как третий глаз.

Работа над диадемой шла в течение двенадцати месяцев до того, как махараджа сделал свой знаковый жест и лично передал алмаз королеве Виктории, и это свидетельствует о том, что она была полна решимости сохранить и носить Кох-и-Нур, несмотря на чувство вины из-за способа, каким был получен драгоценный камень, и на возможную реакцию Далипа.

Если ознакомиться со счетом, который Garrard выставил за диадему, можно не только узнать ее стоимость, но и представить, с каким мастерством она была сделана: «Установка камней в блестящей королевской тиаре, состоящей из четырех мальтийских крестов и четырех геральдических лилий с венцом из двух перекрещенных алмазных рядов, включающих большие алмазы и маленькие крестики. Большие кресты и четыре геральдические лилии могут быть сняты по желанию с венца, к которому они прикреплены двойными пружинами и гнездами, а подвижные стержни и крючки при необходимости позволят сформировать из них брошь»[296].