Коко

Вот оно! Конора осенило: только что он стал свидетелем мгновения полной ясности и истины. Он будто увидел себя самого перед высоченной стеной ослепительной яркости, за которой открывался непознанный, недосягаемый мир, в котором не существовало границ между полами, языком служила музыка, а все, что двигалось, – двигалось так стремительно и ярко, что больно слепило глаза.

А затем к нему вернулась трезвость суждений.

Артисты, закутавшиеся в халаты и шаркающие в пустеющем клубе, – наркоманы и шлюхи, живущие в лачугах на берегу реки, а он… он просто пьян. А Тим Андерхилл такой же жалкий пьяница, как и он сам. Конор заглянул в себя, пытаясь нащупать тот момент ясности, чтобы решительно отбросить его, но память выдала лишь воспоминание о сидении в барах и такси, о бесплодном поиске Андерхилла – таком же бесплодном, как если бы он искал не человека, а единорога. А еще он подумал, что вся его жизнь – это история неспособности осознать и понять, что же, черт возьми, происходит вокруг.

Конор вытер ладони о джинсы и вяло побрел за последними клиентами по темному коридору и далее на улицу, в теплую ночь. Горстка покинувших клуб мужчин направилась к гаражу. Все они были одеты в облегающие тайские костюмы и походили на солдат-наемников в увольнительной. Один из них прятал лицо за темными очками. Покачиваясь, Конор шагнул за порог клуба, чувствуя, что они ждут, пока он уйдет.

Ему вдруг стало ясно: все, что они увидели в клубе, – лишь прелюдия к главному событию этой ночи. Тем, что удовлетворяло остальных, эти люди не довольствовались. «А ведь и я тоже, – подумал Конор, припомнив чувства, охватившие его в тот момент, когда исполнители отвешивали поклоны. – Это далеко не все. Есть что-то чертовски покруче». И еще кое-что заставило Конора направиться к поджидавшим его: Андерхилл наверняка был бы одним из них. Вот почему Чам привел его сюда. Чего бы ни дожидались эти люди, это наверняка станет впечатляющим финалом настолько захватившего его спектакля.

Когда Конор сделал пару шагов к мужчинам, таиландец в темных очках что-то негромко бросил своим спутникам и, отделившись от группы, направился ему навстречу. Он поднял руку, как полицейский, останавливающий уличное движение, а затем махнул ею, давая Конору понять, чтобы уходил.

– Представление закончиться, – сказал он. – Ты надо уходить.

– Я хочу посмотреть, что вы, ребята, припасли еще, – ответил Конор.

– Больше ничего. Уходите, – таиландец повторил свой «выметающий» жест.

Все остальные каким-то образом оказались намного ближе к Конору: он не заметил, чтобы они сходили с места, и почувствовал такой знакомый всплеск волнения и предвкушения близкой опасности. Насилие, словно туман, соткалось в воздухе вокруг группы мужчин.

– Прийти сюда мне посоветовал Тим Андерхилл, – громко объявил Конор. – Вы ведь знаете Тима, верно?

За спиной мужчины в темных очках послышался шелест негромкого разговора. Слух Конора уловил что-то похожее на «Андерхилл», за которым последовал сдавленный смех. Напряжение чуть отпустило его. Таиландец в темных очках оглянулся на него, безмолвно приказав оставаться на месте. Мужчины снова заговорили, один их них как будто отпустил шутку, развеселив остальных: улыбнулись даже Темные Очки.

– Ребята, давайте посмотрим, что тут еще будет, – сказал Конор.

– Крэп кроп крэп! – крикнул один из мужчин, а остальные желтозубо улыбнулись.

Очки с офицерской выправкой приблизился к Конору:

– Вы знаете, где находитесь, а?

– Бангкок. Бог мой, я же не до такой степени пьян. Бангкок, Таиланд. Королевство Сиам, черт побери.

Широкая желтозубая улыбка – Темные Очки покачал головой:

– На какой улице? В каком районе?

– Да мне пофиг, – ответил Конор.

Кое-кто из мужчин, должно быть, понимали его, поскольку что-то насмешливо крикнули Темным Очкам, и в их интонациях Конору послышались такие циничные нотки, которых ему не доводилось слышать нигде в мире за последние четырнадцать лет. Эти восклицания могли значить либо «Убей его, и пойдем уже», либо «Да ладно, пусть этот козлина-американец идет с нами».

Темные Очки, прищурившись, сверлил Конора взглядом, в котором мешались сомнение и веселье.

– Двенадцать сотен батов, – наконец решил он.

– Надеюсь, шоу будет раза в четыре круче предыдущего, – пробормотал Конор и вытащил из кармана мятую пачку банкнот. Небольшая группа мужчин уже начала двигаться к возвышающемуся над ними бетонному гаражу, и Конор поплелся за ними, спотыкаясь, но слишком стараясь двигаться по прямой.

Темные Очки обогнал всех и распахнул дверь, расположенную рядом с выездным пандусом гаража. Маленькая группа начала проникать через дверь на тускло освещенную лестничную клетку. Темные Очки покрутил рукой в воздухе и зашипел, подзывая Конора.

– Здесь я, здесь, – сказал Конор и поспешил за остальными.

3