Коко Шанель

Когда Вера вместе с Шанель отдыхала в Монте-Карло в 1924 году, их пригласил на свою яхту герцог Вестминстерский. Пару Габриэль составил великий князь Дмитрий Романов. С этого дня и началось активное ухаживание герцога за Коко Шанель. Стратегия у него была для всех дам одинаковая: он засыпал их дорогими подарками, дарил драгоценные камни, подкладывая их под подушку очередной красавицы, присылал с курьером свежие цветы и фрукты из всех концов света, где бы он ни находился. Менять тактику в отношении Габриэль герцог не стал. Любовные письма, доставлявшиеся из Лондона в Париж курьерами его милости, без конца сновавшими туда-сюда; цветы, срезанные в теплицах для гардений, в теплицах для орхидей Итон-холла; корзины фруктов, собранных самим герцогом в оранжереях, где в разгар зимы росли дыни, клубника и мандарины; шотландские лососи, только что выловленные, поручались специальным курьерам, путешествовавшим самолетом, что казалось экстравагантным, — после такой удивительной осады и была завоевана Габриэль. Однажды, не имея еще привилегии разделять с ней ложе, но желая, однако, устроить ей одну из любимых своих шуток, герцог спрятал на дне ящика с овощами шкатулку. В ней находился только один камень, но огромных размеров — необработанный изумруд. Шанель в долгу не оставалась. В свое время, чтобы подчеркнуть свою независимость, она вернула Кейпелу все деньги, вложенные им в ее бизнес, до сантима. Теперь она в ответ отправляла Хью Гросвенору подарки той же ценности — Коко могла себе позволить подобное. Однако герцог не отставал: ему хватало воображения и вполне доставало свободного времени.

Визиты герцога в Париж участились, а сюрпризы и проделки следовали друг за другом в ускоренном ритме. Как-то поздно вечером Жозеф открыл дверь гиганту, которого почти не было видно за грудой цветов. «Поставьте их сюда», — сказал он, но, когда стал давать чаевые, узнал герцога Вестминстерского, явившегося лично с продукцией своих теплиц. А однажды он пришел к ней в ателье запросто, не предупредив заранее, да еще привел с собой друга — принца Уэльского. Впрочем, подарки герцога всегда занимали достойное место в коллекции Коко Шанель, и она находила им применение. Например, колье из трех десятков изумрудов в оправе из бриллиантов было разобрано на части. Каждый изумруд в оправе теперь представлял собой отдельную брошь, некоторые из которых Шанель попросту передарила близким (такого рода подарки она часто делала первой жене Паласса и их дочери). Еще один подарок герцога, хранимый Габриэль, — золотой несессер с отделениями для сигарет, спичек, пилочки, пудры, помады и зеркала. В центре вещицы — монограмма Шанель, выполненная из платины и бриллиантов.

Неизвестно, насколько долго продлилась бы связь герцога и Коко Шанель, если бы не ее сопротивление в самом начале его ухаживаний и стойкое нежелание оставить работу ради пребывания с ним во время завязавшихся близких отношений. Что объединяло Габриэль с другими подругами герцога — это любовь к спорту, крепкое здоровье и жизненная активность. Он сразу избавлялся от любовниц, которых тошнило во время качки на корабле, которые не любили срываться с места в любой момент и ехать, куда укажет перст Хью Гросвенора (а он любил еще и менять курс корабля неожиданно посреди ночи, чтобы утром его гостья в недоумении разглядывала горизонт). Шанель моталась из Англии во Францию, не переставая следить за работой своего Дома моды, умудрялась при такой активной работе составлять компанию герцогу в его путешествиях, а после его развода в 1926 году вполне успешно развлекала многочисленных гостей Итон-холла.