Коко Шанель

По большому счету Кокто не прилагал особых усилий, чтобы излечиться от этого пагубного, но постоянно спасавшего его от депрессии и даже вдохновлявшего пристрастия. Шанель использовала морфий — ее к этому приучила Мися, и тоже так никогда и не смогла избавиться от зависимости, страдая как от употребления морфия, так и от курения (курить она начала еще в Роялье, переехав к Бальзану). Сочувствуя Кокто и понимая его, Шанель, тем не менее, время от времени испытывала приступы раздражения из-за того, что он принимал ее помощь как должное, и отказывала ему в очередной просьбе о деньгах. К тому же Кокто был более популярен, чем ее друг Габриэль Реверди. Она считала это несправедливым, возведя творчество Реверди в настоящий культ: Шанель собирала его книги и рукописи, спонсировала издания и даже тайно давала деньги издателю, чтобы тот выплачивал Реверди гонорары. Однако взаимное влияние Кокто и Шанель на творчество и жизнь друг друга никогда ни одним из них не умалялось. Хотя с годами они отдалились, двадцатые-тридцатые навсегда остались яркими страницами в их биографиях.

* * *

В 1924 году Габриэль решила начать выпуск собственной линии косметики. Первая коллекция макияжа состояла из пудры и губной помады. Помада отличалась ярким, насыщенным цветом и стойкостью. Ей самой всегда нравился темно-красный цвет помады, поэтому по сей день именно эти оттенки красного превалируют в гамме цветов. Производство духов и косметики полностью взяли на себя братья Вертхаймеры. Так как они являлись владельцами косметической фирмы «Буржуа», у них были все технические возможности для производства и распространения данной продукции. В том же году Эрнест Бо создал для «Буржуа» духи «Мой парфюм», а в 1928 году ставший еще более популярным бренд «Вечер в Париже», особенно хорошо продававшийся в США. Однако, как упоминалось выше, успех Вертхаймеров не давал покоя Шанель, ведь к 1928 году под ее именем вышло три новых запаха. Gardenia (1925) была создана Эрнестом Бо и представляла собой сочетание «богатой цветочной палитры и благородной чистоты камелии». В 1926 году Эрнест Бо создал для Шанель Bois des Iles («Экзотическое дерево»), впервые используя древесные ароматы для женщин: аромат, навеянный образами дальних стран, завораживает нотами иланг-иланга и сандалового дерева. И наконец, Cuir de Russie («Русская кожа») 1927 года с нотками табака и кожи (парфюмер, конечно, Эрнест Бо). Отзывы на сей аромат самые разные: запах бритого мужчины, кирза, деготь, старая резина, выдержанный коньяк, дегтярное мыло и жженая деревяшка. Да, это были свое-образные духи!

В том же 1927 году Шанель выпустила коллекцию средств по уходу за кожей: тоники, кремы, лосьоны и мыло. Звездой линейки было жасминовое масло для лица и тела, которое, в отличие от своих масляных собратьев, не отличалось жирностью и тяжелым запахом. Прибыль росла как на дрожжах, но Габриэль получала лишь десять процентов от продаж и быстро посчитала это несправедливым, несмотря на то, что все расходы по изготовлению продукции несли Вертхаймеры. Начиная с 1928 года в штат компании взяли адвоката, который занимался исключительно урегулированием конфликтов с Шанель.

Несмотря на активную деловую жизнь, Габриэль успевала иногда отдыхать. В том же 1924 году в Монте-Карло ее познакомили с герцогом Вестминстерским. К тому моменту Габриэль исполнился 41 год, она пережила многое, но и добилась немалого. За ее плечами остались роман с Бальзаном, который фактически вытащил малышку Коко из вечной нужды и наскучившего Мулена; любовь всей жизни Кейпел, спонсировавший ее первые магазины и предоставивший для них первых богатых клиенток; краткое увлечение великим князем Дмитрием Павловичем, чьи связи помогли создать духи «Шанель № 5»; тягучий и выматывающий роман с Реверди, который помогал Габриэль писать ее знаменитые краткие изречения. И вот — очередной мужчина. Его влияние на жизнь Шанель будет весьма противоречивым, но проявит себя тоже ярко, хотя и неоднозначно.