Кокон

А тот рассказ потерялся во время очередного переезда, и сам паренек постепенно забыл, что когда-то его написал. В некотором смысле можно считать, что его вовсе не существовало. И только много лет спустя паренек упомянул в разговоре, что однажды написал рассказ о гвозде, а заодно вспомнил и сам случай. Пролежав на дне его памяти, история давно вылиняла и иссохла, от нее почти ничего не осталось. Даже самому рассказчику она показалась неинтересной, все подробности уложились в пару предложений. Спустя еще несколько лет за ужином его дочь обмолвилась, что собирается написать роман о том случае с гвоздем. Он даже не сразу сообразил, что она имеет в виду под “случаем с гвоздем”, а вспомнив, улыбнулся: да о чем там писать? Дочь пропустила его слова мимо ушей и принялась выспрашивать подробности. Он с трудом что-то вспомнил, но большая часть вопросов осталась без ответа. Дочь была явно разочарована и больше о гвозде не заговаривала. Позже он узнал, что она наводила справки в больнице, собирала информацию о вегетативных пациентах. Но тем все и кончилось. Характер у нее всегда был переменчивый, сегодня подавай одно, завтра другое – он давно к этому привык. Дочь не была бунтаркой, но и покладистым ребенком ее назвать язык не поворачивался. В общем, он явно мечтал о другом. Прошло еще несколько лет. Он вышел на пенсию, иногда приезжал погостить к дочери в Пекин. Однажды увидел у нее дома стопку книг в белых обложках. Это были экземпляры романа, который она недавно закончила, дочь сделала несколько копий, чтобы разослать друзьям перед официальным изданием. Составила список адресов и попросила отца отправить посылки, а сама ушла. Он разложил книги по пакетам, отдал курьеру. Но один экземпляр остался – в списке не был указан телефонный номер получателя. Он вернулся в гостиную и положил книгу на журнальный столик. Поужинав, сел за компьютер, поиграл немного в облавные шашки. Противник попался слабый – понял, что проигрывает, струсил и вышел из сети. Он еще немного посидел у экрана, надеясь, что тот вернется, а потом закрыл ноутбук. В гостиной было тихо, за окном шелестел теплый весенний ветер. Он налил себе чаю, вернулся на диван, посидел немного без дела, и тут его взгляд упал на белую книгу. Он подсел к журнальному столику и раскрыл книгу на первой странице.

После возвращения в Наньюань я две недели выходила только в ближайший супермаркет. Нет, еще в аптеку – купила таблетки от бессонницы. А так все время сидела подле умирающего – в этом громадном доме. Но утром он впал в забытье и не просыпался, как я ни звала. Небо затянуло тучами, давление в комнате упало. Я стояла у кровати и чувствовала, как тени смерти кружат под потолком, словно стая летучих мышей с черными крыльями. Наконец этот день настал. Я вышла из комнаты.

Достала из чемодана толстую вязаную кофту. Отопление здесь всегда работало плохо, а может, просто дом слишком большой. Я долго пыталась ужиться с холодом, сочившимся из-под штукатурки, но сегодня терпеть стало невозможно. Не включая свет, зашла в сумрачную ванную. От холодного синеватого света люминесцентной лампы-трубки стало бы еще зябче. Я умылась над раковиной, размышляя о том, что случится завтра. Завтра, когда он умрет, я заменю все лампы в этом доме. Труба под раковиной протекала, и вода лилась на пол, в темноте она омывала мои ноги, теплая, словно кровь. Я все стояла у раковины и не могла найти в себе силы, чтобы закрыть кран.