Кокон

Я ухмыльнулся и пошел прочь. В любом магазине за новенькие отечественные приемники просили всего двести юаней с небольшим, на вид они тоже были ничего, но с тем немецким все-таки не шли ни в какое сравнение. И дело было даже не в функциях или качестве, главное – они выглядели слишком обычными, такие приемники встречались повсюду, и заполучить их не составляло труда. А разве в моем великом изобретении может участвовать радиоприемник, который продается на каждом углу?

С того дня немецкий приемник стал моим мучением, я просыпался утром, а он уже маячил перед глазами. До сих пор ни одна вещь не манила меня к себе так сильно. Но где же достать четыреста юаней? Если рассчитывать на карманные деньги от бабушки и тети, копить придется много лет. Попросить взаймы? Друзья у меня такие же нищие. Наверное, ты из всех самая богатая, хотя так и не скажешь, но я слышал, что твой папа зарабатывает в Пекине валюту, говорят даже, будто этой валютой можно набить целый грузовик. И наверняка он даст тебе много денег, раз так сильно тебя любит. Но я не мог просить у тебя. Если оплаченное тобой изобретение сработает, ты совсем зазнаешься и припишешь успех себе.

У кого же тогда просить? Я вспомнил про красноносого библиотекаря.

– Вот оно что, так ты изобретатель? – прокричал он в послеполуденной библиотечной тиши.

Я испуганно огляделся по сторонам – к счастью, зал был пустым. Библиотекарь казался очень взволнованным, его глаза были испещрены красными прожилками, а громадный нос еще сильнее налился краской.

– Это правильно! Нужно набираться ума самому, учителям ни в коем случае не верь, все эти книжные премудрости не стоят выеденного яйца.

– Ага… – кивал я в ответ.

– Очень хотел бы тебе помочь, но я и так по уши залез в долги, чтобы выехать за границу. – Вспомнив о своем горе, он как-то сник и не сразу пришел в себя. – Патентное бюро! Напиши им письмо, обрисуй свой план, вполне возможно, они заинтересуются.

– Это слишком долго.

– Другого выхода нет, малыш. Мой тебе совет: отложи пока свое изобретение и придумай, как выехать за границу. В этой стране бесполезно что-либо изобретать, здесь все уже кончено.

– Не хочу уезжать. Никуда я не поеду.

Я вышел из библиотеки уже под вечер. Поднялся ветер, в небе закружились пожухшие листья. Солнце лежало на горизонте и не спешило заходить – умирающий диктатор, который из последних сил командует разбегающейся армией солнечных лучей.

На спортивной площадке было полно народа – наверное, собрались на соревнование. Я услышал, как вдалеке шлепает по асфальту баскетбольный мяч: пэн-пэн-пэн, и через несколько секунд поднялся радостный рев. Сколько счастья им приносит победа в соревнованиях, а может, всего лишь красивый трехочковый. Я завидовал этим людям, они жили простыми радостями. Как Большой Бинь с Цзыфэном, которые сидели перед экраном, вцепившись в джойстики, и отправляли носатого коротышку собирать грибы и глотать золотые монеты. С тех пор как дома у Большого Биня появилась приставка “Денди”, они с Цзыфэном попали в плен к Супер-Марио и уже не могли из него освободиться. На все приглашения поиграть я отвечал отказом, мне было стыдно тратить столько времени впустую. Скорее всего, я никогда уже не вернусь в их компанию, наши пути разошлись. Это было тяжелое чувство, но оно внушало мне гордость.

Конечно, ведь ты всегда был не таким, как они, шептал мне внутренний голос.

Если занять нигде не получается, неужели придется пойти на воровство? Я всерьез обдумал эту мысль. Однажды я своими глазами видел, как люди на рынке схватили мальчишку, укравшего кошелек. Ему заломили руки за спину, сорвали с головы вязаную шапочку. Вокруг собралась целая толпа, в него тыкали пальцами, стыдили. Какая-то старуха сказала: позор! Твои родители со стыда под землю провалятся! Ее брезгливый взгляд глубоко врезался мне в память. Нет, я должен спасать свой род, а не позорить.

Последняя дорога отрезана. Я чувствовал, как все мечты обращаются в прах. Видимо, мое великое изобретение так и останется пустой фантазией, если только Бог не сотворит чуда… Бог? Я ворочался на кровати без сна и вдруг резко сел: церковь неподалеку от Наньюаня… Как я мог забыть?

Стоя у подсвеченного солнцем витражного окна, священник ласково смотрел на меня:

– Приходи, если что-нибудь понадобится, хорошо? В любое время.

За все время он ни разу не изменил своему обещанию, каждый год дарил мне на день рождения то, что я просил. В этом году день рождения уже прошел, священник подарил мне авиамодель. Но ведь я мог попросить у него денег в счет подарка на следующий год.