Кокон [ Межавт. сборник]

— Ты еще не знаешь. На больших банкетах очень легко потерять друг друга. Если захочешь меня видеть, эта штука поможет — достаточно представить мой внешний облик. Где бы я ни находилась, мы тотчас окажемся рядом. — Она рассмеялась. Ро была заметно возбуждена, глаза ее сверкали, как два золотистых топаза. — На банкетах всегда такая толпа!

Когда они переместились в Большой Зал Торжеств, Джим понял, что она имела в виду. Помещение напоминало учебный центр Высокородных — ряды колонн, высокий потолок, пол, вымощенный черным, как антрацит, камнем.

По пространству в несколько квадратных миль перемещались, оживленно беседуя, Группы Высокородных в традиционных белых одеждах, мелькали фигуры слуг, разносивших подносы с едой и питьем.

Вначале Джиму показалось, что торжество ничем не отличается от обычных собраний Высокородных, но присмотревшись, он заметил, что и Высокородные, и слуги постоянно то исчезают, то появляются вновь.

Он поступил так, как всегда поступал в подобных случаях — не имея возможности уследить за всем сразу, поставил перед собой главную цель, отодвинув менее важные на задний план.

— Адок, — он повернулся к старкину. — Ты должен мне помочь. Постарайся найти слугу, который мне нужен. Я пока не знаю, как он выглядит, но что он будет отличаться от остальных, знаю точно. Во-первых, он должен все время стоять на одном определенном месте, и — ни шага в сторону; во-вторых, место это будет выбрано с таким расчетом, чтобы его мог увидеть любой слуга с любого конца зала. Займись этим прямо сейчас.

— Хорошо, Джим.

Адок растворился в воздухе.

— Зачем тебе это нужно? — полюбопытствовала Ро, взяв Джима под руку.

Он отмахнулся.

— Потом объясню.

Ответ не удовлетворил любопытство девушки, но от дальнейших расспросов Джима избавило появление Императора и Вотана.

— А вот и мой друг Волчонок! — весело воскликнул Император. — Иди сюда! Поговори со мной!

Сразу после этих слов Ро пропала Стали пропадать и прочие толпившиеся вблизи Высокородные, и наконец вокруг Императора и Джима образовался круг диаметром футов пятьдесят. Три фигуры остались стоять в центре круга Теперь они могли свободно говорить, без опаски быть подслушанными.

— Ступай, — сказал Император Вотану. — Повеселись хоть раз в жизни, старик. Ничего со мной не случится.

Вотан секунду помешкал, потом исчез.

— Ты мне нравишься. Как тебя зовут, Волчонок?

— Джим, Оран.

— Ты мне определенно нравишься, Волчонок Джим.

Император чуть ссутулил свою высоченную фигуру и, вытянув руку, оперся о плечо Джима Затем принялся расхаживать взад-вперед, увлекая за собой собеседника Джим покорно шел рядом, стараясь попадать в ногу.

— Мир, откуда ты пришел, очень дикий?

— Примерно полвека назад это был очень дикий мир, Оран, — ответил Джим.

— Ты хочешь сказать, что вы покорили свой мир всего пятьдесят лет назад?

— Нет, Оран. Свой мир мы покорили давным-давно, но лишь полвека назад мы научились покорять себя.

Оран кивнул, опустив взгляд.

— Да, — вымолвил он. — Человек — самое трудное. — Он ненадолго замолк, погруженный в мысли. — Знаешь, мой брат Галиан считает что из вас получились бы хорошие слуги. И может быть, он прав. Но… — Император поднял на Джима глаза — Может, он и прав, но я так не считаю. У нас и без того слишком много слуг.

Некоторое время они шагали молча.

— У вас есть свой язык? — лицо Императора склонилось к самому уху Джима — Свое искусство, музыка, история, легенды?

— Да, Оран.

— Тогда вы определенно заслуживаете лучшего, нежели участь рабов. И на твой счет, — Император подарил Джиму одну из своих быстрых ослепительных улыбок, — я не сомневаюсь, в один прекрасный день я с удовольствием подпишу приказ о твоем усыновлении. Ты станешь полноправным Высокородным. Ты хочешь этого? — спросил Император.

— Еще не знаю, Оран, — произнес Джим.

— Честный ответ… — шепнул Император. — Честный ответ. Знаешь, Джим, согласно теории невероятности, любые, даже самые невозможные события когда-нибудь, да происходят.

— Невероятности? — переспросил Джим.

Но Оран продолжал говорить, словно не слышал вопроса.

— Где-то, — многозначительно сказал он, — все наоборот. Ты, Джим — Император, твой народ — Высокородные, а я — Волчонок, привезенный из захолустья на забаву тебе и твоим придворным…

Император сильно сжал плечо Джима и посмотрел в упор. Джим не повернул головы и только боковым зрением заметил, что взгляд Императора стал отстраненным и рассеянным. Он по-прежнему увлекал Джима за собой — как слепой, вцепившийся в поводыря. Словно бы за короткий срок они успели поменяться ролями.

— Слышал ли ты когда-нибудь о Голубом Звере, Джим?

— Нет, Оран.

— Нет… — шептал Император. — И я не слышал. Я просмотрел записи легенд всех известных нам миров — и нигде не нашел упоминания о нем. Но если Голубой Зверь никогда и нигде не существовал, то почему он мне мерещится, а Джим?

Рука Орана, словно тиски, сдавливала плечо Джима, но голос оставался тихим, мягким и неспешным. Вряд ли кто из наблюдавшей за ними толпы Высокородных мог заподозрить в этой беседе что-либо необычное.

— Не знаю, Оран, — произнес Джим.