Кокон [ Межавт. сборник]

— Ничего. — Коскинен откинулся на сиденье насколько позволял генератор за спиной. Они взмыли в воздух. ВК пришлет своих людей к будке через считанные минуты, но будет уже поздно. Они, конечно, могут связаться с Контролем, но к тому времени компьютер сотрет из оперативной памяти тот факт, что именно это такси останавливалось именно на этом углу. А поиски в многочисленных транспортных компаниях — слишком долгая затея. Так что сейчас я их опережаю, подумал Коскинен.

— Бруклин. Куда теперь?

— К станции Флэтбуш, — сказала Вивьен.

— Эй, ребятки, хотите, я вас сам доставлю куда надо? Будет и дешевле и быстрее, чем поездом. Мы ведь все равно уже здесь.

— Вы слышали, что сказала дама? — осадил его Коскинен. Водитель пробурчал под нос что-то малоразборчивое, но подчинился. Вивьен более чем щедро дала ему на чай, и они вылезли из такси.

— Иначе он бы так рассвирепел, что связался бы с полицией. Донес бы из любви к искусству, а вдруг нас разыскивают, — объяснила она, когда они вступили на эскалатор.

Турникет проглотил монеты, створки раздвинулись, и почти сразу подошел поезд. В вагоне было всего несколько пассажиров: рабочие, священник и несколько людей азиатской внешности, которые с сонным видом взирали на окружающее. По-настоящему город начнет пробуждаться примерно через час. Они сели рядом, и Вивьен молча взглянула на Коскинена.

— Сейчас вы выглядите гораздо лучше, — наконец сказала она.

— Да, мне полегче, — Питер кивнул. Сняв со спины генератор, он поставил его на пол возле кресла.

— О себе я бы этого не сказала.

Глаза ее были красны и обведены темными кругами.

— Господи, как я устала, — вздохнула она. — Просто смертельно. Нет, это не из-за нашего ночного бегства. На меня вдруг словно все прожитые годы навалились. Даже не верится, что когда-то жила-была маленькая девочка Ви-Ви в комнате с голубыми утятами на обоях. Сейчас мне все это кажется вычитанным в какой-то книжке.

Он безмолвно взял ее ладонь в свою, а другой рукой обнял за плечи. Голова Вивьен склонилась ему на плечо.

— Простите, Пит, — сказала она. — Я не хочу распускать при вас нюни, но все же позвольте мне чуть-чуть всплакнуть? Тихо-тихо…

Он еще сильнее прижал ее к себе. Никто не обращал на них ни малейшего внимания. Ему вдруг вспомнился «Боас», как сдружились люди во время полета, как потом они сблизились с марсианами. И никто не воспринимал это как утрату личной свободы, наоборот, их переполняло чувство глубокого внутреннего единения, без которого само понятие свободы превращалось в пустой звук… Пожалуй, самым невыносимым в жизни на Земле ему показалась страшная разобщенность людей.

Но иначе не могло быть в мире, где человек — просто один из винтиков глухой, немой, слепой автоматической машины.

Они ехали, сами не зная куда, пока Коскинен не посмотрел на часы, не увидел, что пора снова звонить в ВК На всякий случай, чтобы сбить со следа возможный хвост, они дважды пересаживались на другие линии. Вивьен удалось немного вздремнуть, и теперь она выглядела посвежевшей.

Оказавшись на улице, Коскинен огляделся. Они попали в довольно респектабельный район. Здания вокруг были сравнительно новыми, разнообразной архитектуры, со стенами из разноцветного пластика, с широкими окнами и балконами. Немного впереди начиналась ограда парка, который окружал Центр, громоздившийся над городскими кварталами словно гора. Но Коскинен не обратил на гору никакого внимания, он смотрел на парк — на свежую сочную зелень травы, клумбы с красными, желтыми и голубыми цветами, изящные кроны деревьев. И над всем этим простиралось темно-синее небо, начавшее чуть бледнеть на востоке. А я и забыл почти, что Земля по-прежнему самая красивая планета, подумал он.

Из-за ограды их равнодушно разглядывал охранник. Несколько ранних — или запоздалых — машин промчались по улице; в этих районах движение грузовиков было запрещено. Поблизости располагалась стоянка, и чтобы убраться отсюда не нужно было вызывать такси по фону.

А почему вообще нужно куда-то бежать, вдруг спросил себя Коскинен. Почему бы просто не отправиться в бюро?..

Он нервно облизнул губы и вошел в кабину фона. Вивьен осталась ждать снаружи с генератором защитного поля в руках. Под ее пристальным взглядом он набрал номер.

Малиновый экран, женский голос.

— Бюро..

— Это Коскинен, — резко оборвал он. — Вы готовы говорить со мной?

— О! Один момент. — Щелчок. Послышался мужской голос:

— Говорит полковник Окленд. Коскинен, если вы включите экран, то я переключу вас на самого директора Маркуса.

— О’кей. — Коскинен бросил еще одну монету. — Но учтите, машинки при мне уже нет. Бели вы вычислите откуда я звоню, и схватите меня, то мой знакомый немедленно скроется вместе с ней в неизвестном направлении. Хочу сразу добавить, что мне это направление неизвестно тоже.

На экране появилось исполненное негодования лицо, которое почти тут же сменилось другим — массивным, с густыми бровями и благородной сединой. Это был сам Хью Маркус, и он сидел сейчас в своем вашингтонском кабинете. В детстве Коскинен много раз видел его фотографии в газетах и поэтому узнал сразу.