Читаем Кокон (СИ) полностью

«Неужели… это я его…» – ошарашенно подумал Акаши, так и смотря на свои руки. Тело Кагами успело остыть, значит, прошло несколько часов после убийства. Сейджуро очнулся только к утру, пролежав здесь всю ночь.


– Как… Зачем я это сделал? – всё ещё не веря в происходящее, он снова коснулся кисти Тайги и тут же отдёрнул руку. Холоден, как лёд. Несомненно, он мёртв, и здесь ничего не исправить. Что теперь делать? Здесь никого нет, вряд ли кто-то видел его убийство. Вызвать полицию? На металлическом штыке наверняка будут его отпечатки, тем более, вся одежда в крови. Его арестуют мгновенно, а ведь он даже не помнит, как сделал это…


«Я просто сяду ни за что? – в панике подумал Сейджуро, чувствуя, как бешено стучит его сердце. – Если Куроко узнает об этом, он просто проклянёт меня. Но… – парень снова посмотрел на тело. – Если его истинный альфа погиб, то получается, что… у меня есть ещё один шанс? Какова вероятность того, что появится второй истинный?»


– Я правда не хотел, Кагами, – присев подле него, прошептал Акаши. – Прости, но в этом мире выживает сильнейший, – он выдернул трубу из его тела, затем надежно спрятал все улики и сам труп. Если его и обнаружат, то совсем нескоро. Ощущая, как дрожат руки, ноги, да и всё тело, Акаши попытался как можно скорее добраться до дома. Рассвет только занимался, ещё шёл мелкий дождь, прохожих не было, да и автомобили встречались не так часто. Всё же Сейджуро пришлось потратить около часа, прежде чем он дошёл до дома. Весь грязный и мокрый, парень поспешил в ванную, срывая с себя одежду на ходу. Скорее, как можно скорее смыть всю эту грязь!


– Акаши-кун? – сонный голос заставил его сердце на мгновение остановиться. Юноша уже коснулся ручки двери в ванную, как за его спиной появился Куроко.

– Ты только вернулся? – замечая, что тот в школьной форме, спросил Тецуя, протирая глаза. – Ты весь промок и форма грязная… – насторожился он. – Что случилось? – парень хотел коснуться брата, но тот моментально отбил его руку.

– Ничего особенного, – холодно произнёс Сейджуро и скрылся в ванной. Включив воду и засунув грязную форму сразу в стиральную машину, Акаши раздраженно скрипнул зубами, понимая, что случилось худшее, что могло произойти: Тецуя увидел его. Да, он пока ещё не знает, но что случится потом?


Акаши никак не мог согреться, хотя прибавил воду по максимуму. Ванную наполнило густое испарение, а он всё продолжал дрожать и ощущать на своём теле холодные прикосновения, словно мёртвый Кагами сжимал его в объятьях…


– Чёрт… – чувствуя головокружение, Сейджуро прижался лбом к стенке душевой, обхватывая себя руками и прогоняя жуткие мысли. Сможет ли он сдержать это внутри себя, похоронить эти воспоминания ради Куроко? И правильно ли он поступает, скрывая всё от него?


– Ты до сих пор здесь? – угрюмо спросил Сейджуро, выйдя из ванной и застав перед дверью Тецую, который стоял в той же позе. – Почему не собираешься в школу?

– Мне показалось, что ты странно себя вёл, – пробормотал Куроко. – Тебе нужна помощь? – робко посмотрев в его глаза, спросил юноша.

– Ты прав – тебе просто показалось, – отрезал Акаши и, оттолкнув его, поднялся на второй этаж и заперся в своей комнате. Ощущая бессилие, он рухнул на кровать и пролежал без движений несколько минут. Тело то и дело покрывалось непроизвольной дрожью, Акаши стоило больших усилий расслабиться и взять всё под контроль. Внутри появилась странная пустота и апатия, которые были неприемлемы для него. Сейджуро очень не хотел идти в школу после такого, однако подставлять себя ещё больше не мог: ведь не приди он, наверняка его свяжут с исчезновением Кагами. Поэтому, как бы он ни хотел, спустя полчаса, был полностью готов. Тецуя всю дорогу до школы подозрительно поглядывал на него, потому что Акаши смотрел куда-то в пространство перед собой. Его глаза были широко открыты и будто остекленели, поскольку парень даже ни разу не моргнул. Он и продолжал чувствовать холод, который пробирался до самого мозга, до школы, а затем и во время занятий, и даже на тренировке.


Когда они зашли в класс, Сейджуро заметил, как Тецуя начал оглядываться в поисках Кагами и, не найдя его, печально опустил голову и направился к своему месту. Акаши, игнорируя все приветствия, тоже сел на своё место и уставился в зелёную поверхность доски. Напряжение и дрожь в теле так и не проходили, как бы он не расслаблялся. Если так пойдёт и дальше, это скажется на тренировке. Вдобавок, правая рука оледенела и онемела: пальцы с трудом держали ручку и выводили нужные символы. Сосредоточиться на занятиях было крайне сложно, мысли постоянно уплывали в тот переулок и возвращались к той роковой ночи.


Единственное, что мог воспринимать Акаши – это поведение Куроко. Как только звенел звонок с урока или на урок, Тецуя приподнимал голову и осматривался вокруг, до последнего надеясь, что через дверь класса пройдёт Кагами, но когда пришло время тренировки, а парень так и не явился, Куроко озвучил свои опасения.


– Как странно, Кагами-кун сегодня не пришёл…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство