Читаем Кокон (СИ) полностью

– Я и раньше его ревновал, к тебе, но теперь ревность стала в несколько раз сильнее. И не только к Аомине (хотя к нему в особенности). Ко всем, с кем говорит и на кого смотрит Тецуя.

– Тебе не кажется, что это уже патология? – заметил Кагами, снисходительно поглядывая на Акаши. Тот слабо улыбнулся, перевернув ещё одну страницу своей книги.

– Патология – это то, что я говорю с тобой, – Сейджуро снова перевёл взгляд на Тайгу. – Я говорю с умершим, в который раз. Меня начинает беспокоить это, ведь нормальные люди не разговаривают с призраками. Когда я сказал об этом Куроко, он странно посмотрел на меня. А что будет, если об этом узнает кто-то ещё?

– Тебя примут за больного, – пожал плечами Кагами.

– Если я уже не болен, – мрачно подытожил Акаши. – Вряд ли можно вести такие продуктивные диалоги во сне.

– Во сне может происходить всё, что угодно. Если ты уверен, что это сон, – спокойно произнёс Кагами.

– Ты знаешь, я уже привык к тебе, – улыбнулся Акаши. – Если бы не тот ужасный случай, возможно, мы бы могли стать друзьями.

– Это вряд ли, – мотнул головой Кагами. – Если бы я был с Куроко.

– Он до сих пор испытывает чувства к тебе, – тяжело вздохнул Акаши. – И то, что произошло между нами, совершенное иное, чем то, что могло бы быть с тобой.

– Зачем вы это сделали? – угрюмо спросил Тайга. – Вы ведь догадывались, что это ни к чему не приведет. Вы не можете жить вместе, как любовники.

– Мы знали об этом, – возразил Акаши. – Знали, на что идем. И для нас это не было ошибкой. Случилось то, что должно было случиться. Мы оба приняли это и не виним друг друга. Больше это не повторится. И если Куроко встретит альфу… я не буду противостоять им, как противостоял вам. Прошлое научило меня не совершать тех же ошибок.

– Что ж, надеюсь на это, – Кагами слез с парты и развернулся к выходу.


– Постой, – Акаши тоже поднялся на ноги. – По поводу нашего последнего разговора… о том, что я могу быть альфой, – уточнил Сейджуро. – Это правда?

– Ну, если тебе говорит об этом призрак бывшего напарника в твоей голове, то, наверное, да, – ухмыльнулся Тайга. Акаши удрученно опустил голову.

– Действительно, доказательств у меня очень мало. Но всё-таки, после твоих слов, я начинаю что-то чувствовать, – Сейджуро стиснул рубашку на груди.

– Начинаешь, или хочешь это чувствовать? - уточнил Кагами.

– Но ведь ты сам сказал мне об этом…

– А может, это моя маленькая месть? - на лице Тайги заиграла коварная улыбка, а карие глаза начали желтеть. - Вселить в тебя надежду, которой нет и в конечном счете свести с ума?

– Неужели ты мог додуматься до такой изощренной мести? - губы Акаши скривило лёгкое презрение, и оно же внезапно отразилось на губах Кагами, словно в зеркале. Парень подошёл к нему и практически прижался к телу, а его голова поравнялась с головой Сейджуро.

– Я – нет, а вот тебе это вполне по силам, – прошептал ему на ухо отнюдь не голос Кагами. Акаши, застыв на месте, даже не мог отстраниться, чтобы посмотреть на этого парня, что говорил его голосом. Тот отошёл сам, но опять же Сейджуро не смог разглядеть его лица, потому что в глаза ударил свет, и лишь два жёлтых огонька оставили отпечаток в его сознании.


– Акаши-кун. Акаши-кун!

Кто-то тряс его за плечо и мягко, но настойчиво звал. Сейджуро, открыв глаза, первым делом увидел перед собой листы раскрытой книги. Он до сих пор находился в библиотеке, лежал прямо на столе, за которым сидел, читая книгу. Он медленно выпрямил спину и краем глаза заметил рядом с собой брата.


– Куроко? – удивленно произнёс он, развернув к юноше голову. – Что ты здесь…

– Ты не вернулся домой. И не отвечал на звонки, – обеспокоенно произнёс тот. – Я волновался за тебя, поэтому вернулся в корпус. И нашёл в библиотеке. Ты уснул прямо здесь.

– Надо же, – рассеянно пробормотал тот. – Совсем не заметил.

– Уже поздно, пойдём домой, – Тецуя несильно сжал его руку и потянул на себя. Сейджуро, поднявшись на ноги, осмотрелся по сторонам.

– Ты кого-то ищешь? – спросил Куроко, замечая его опустошенный взгляд.

– Нет, никого, – опустив глаза, ответил Акаши. – Здесь никого нет. Пойдём.


========== Особенный ==========


Всё вернулось на свои места, как было всегда. Они снова превратились в братьев. Чутких, понимающих и любящих друг друга братьев. Время текло медленно, но о той ночи ни Акаши, ни Куроко не вспоминали, похоронив воспоминания внутри себя.


Сейджуро не знал, что чувствует его брат, но самому парню было очень тяжело. Видеть Куроко и знать, что между ними произошло, и насколько это было прекрасно. Вспоминать ощущение его губ на своей коже, его мягкие прикосновения и крепкие объятья. Страстные поцелуи и его жадное тело, готовое отдавать и принимать желание…


Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство