Читаем Кокон (СИ) полностью

– Почему ты не спустился к завтраку? – натянуто спросил Сейджуро, встречаясь с Куроко лишь перед самым выходом из дома. – Насколько я помню, ты планировал пропустить только ужин.

– Прости, я проспал, – неловко пробормотал Тецуя, надевая кроссовки. – Совсем забыл о времени.

– Что, вчера был такой насыщенный день? – с сарказмом произнёс Акаши, затягивая галстук на шее чуть туже, чем надо. – Чем вы занимались?

– Ничем особенным, просто гуляли по городу, – пожал плечами Тецуя, отводя глаза.

– И после обычной прогулки ты настолько устал, что не смог встать вовремя? – голос Акаши звучал тише, но напряжённее.

– Я же звал тебя с собой. Если бы ты пошёл, то не задавал бы бессмысленных вопросов.

– Куроко, – Сейджуро развернулся и, резко ударив ладонью по стене возле его головы, навис над парнем. Тецуе пришлось прижаться к стене.

– Ты живёшь в моём доме, и я должен знать, куда ты ходишь и с кем, – прошипел он, смотря брату прямо в глаза. Куроко содрогнулся от его ледяного взгляда.

– Почему я должен отчитываться перед тобой? – взяв себя в руки, спросил Тецуя. – Этот дом так же мой, как и твой. И я не принадлежу тебе, – твёрдо сказал юноша, не отводя от него взгляда.

– Этот дом – мой. И ты тоже скоро будешь моим, хочешь ты этого, или нет, – Акаши внезапно схватил его за подбородок и насильно поцеловал. Тецуя снова содрогнулся от неожиданности и попытался оттолкнуть брата, однако тот лишь сильнее стиснул пальцы, причиняя ему боль.


– Отпусти! – понимая, что не сможет отбиться, Куроко укусил его, сильно сомкнул зубы. Акаши отстранился, а его губы окрасились кровью, под цвет его глаз.


– Прекрати так себя вести, – произнёс Тецуя, проводя ладонью по своим губам. – Власть затмевает тебе разум, я не нужен тебе, тебе необходимо лишь осознание того, что все подчиняются тебе. Как капитану баскетбольного клуба это позволительно, но как моему брату – нет, – его последнее слово прозвучало словно приговор, и Тецуя, не дожидаясь Сейджуро, вышел из дома. Акаши, достав платок, прижал его к губам, чувствуя, как по венам разливается ярость, согревая все части тела. Куроко раскусил его, и в этом нет ничего удивительного – ведь Акаши сам себя сдал. Он не может действовать холодно и рассудительно, как во время игры. А всё из-за этого парня. Всё из-за этого чёртового омеги, который разрушил всю его жизнь и продолжает рушить её.


«Он никогда не будет доверять мне с таким отношением, – застыв посреди гостиной, подумал Акаши. – Но я не могу говорить с ним иначе. Несмотря ни на что, он был и остаётся моим врагом. Когда я вижу его, всё начинает клокотать от ярости. Я ведь хочу вести себя с ним нормально, как и полагается брату, но стоит лишь увидеть его глаза и услышать голос, я будто превращаюсь в хищника…»


Смотря в пространство перед собой, Акаши внезапно заметил, что под столом валяется доска из-под сёги, сломанная пополам, а на полу разбросаны фигуры. Нахмурившись, он опустился на корточки и начал собирать их. Странно, вчера он оставил всё это на столе, так и не доиграв партию. Может быть, кто-то из слуг опрокинул?


«Но я последним уходил из гостиной, было уже за полночь», – поняв, что нескольких фигур не достаёт, Акаши поднялся на ноги и осмотрелся. К своему удивлению, он нашёл остатки деревянных фигурок в камине.


– Что за ерунда, – мрачно выдохнул он. – Кому понадобилось жечь мои фигуры и ломать доску? В сёги в этом доме играю лишь я…


Внезапно его пронзила ещё одна мысль и, бросив сёги, он подбежал к своей скрипке и с замиранием сердца открыл футляр. Увидев, что инструмент цел, он облегчённо выдохнул. А затем, закрыв понадежнее, спрятал скрипку от глаз.


«Не думаю, что это слуги. Может, к нам пробрался вор?»


С мрачными мыслями невыспавшийся Акаши в одиночестве добрался до школы. Стоило ему войти в класс, как настроение опустилось ещё ниже, поскольку Куроко снова был с этими двумя. Они рассматривали какой-то журнал, и в отличие от Акаши с настроением у брата было всё в порядке. Видимо, его успели поднять эти двое.


========== Бракованный альфа ==========


– Шутоку – сильная команда, но как и у других у неё есть свои слабости, – тихо произнёс Акаши, собрав всю команду в клубной комнате. Несколько часов назад состоялась жеребьёвка, которая определила противников в межшкольном турнире. – Здесь я отметил её слабые и сильные стороны, – он раздал каждому игроку исписанные листы. – Постарайтесь изучить это до завтра. Затем мы обсудим нашу тактику и, возможно, поменяем некоторые позиции, – он взглянул на Кагами и Аомине, решая, кто же из них выступит в первой половине. – Матч состоится через три дня в нашей школе.


– Здесь? – глаза Кисе загорелись энтузиазмом. – Значит, победа у нас в кармане!

– Не спеши радоваться, – Мидорима тут же осадил напарника. – Смена территории ещё никогда не была решающим фактором выигрыша.

– Но… дома и стены помогают, – тот снова ухмыльнулся и оглядел всех. – Чего у вас такие хмурые лица? У нас были противники и серьёзнее этого.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство