Кокон (СИ)

– Ты постоянно мне всё запрещаешь, – яростно начал Куроко. – Постоянно говоришь, что я должен делать, а что нет. Я хочу жить собственной жизнью, Акаши-кун, и делать то, что я хочу, а не то, что хочешь ты. Я знаю, ты желаешь обладать мной и контролировать меня, но я не хочу стать твоей вещью и жить твоей жизнью. Поэтому с сегодняшнего дня я больше не выполняю твои приказы.

– Это не приказы, – резко осадил его Акаши. – Я просто говорю тебе о том, что логически верно и рационально. И когда я запрещал тебе что-либо? – удивился парень. – Ты всегда поступаешь так, как тебе заблагорассудится, даже не думая о своей безопасности.

– Зато ты о ней слишком много думаешь, Акаши-кун, – бросил Тецуя и, резко развернувшись, поднялся в свою спальню.

– Как будто я хочу об этом думать, – сквозь зубы произнёс Акаши и ударил кулаком в спинку дивана, чувствуя, как эмоции переходят грань. – С тех пор, как ты появился, ты только и делаешь, что разрушаешь мою жизнь, разрушаешь меня изнутри… – он с трудом перевёл дыхание. – Я знаю, что только всё порчу, но не могу по-другому поступать с тобой.

Он резко развернулся, и его взгляд упал на камин, в котором потрескивал огонь. Акаши с минуту безотрывно смотрел на него, потом вспомнил о своих сожженных фигурах и покрасневшей ладони.

«Не может быть, что бы я сам их сжег… – ошеломленно подумал он, сопоставив эти факты. – Я абсолютно не помню этого. И зачем мне делать подобное?» – Сейджуро раздраженно затушил огонь и, погасив весь свет, сел в кресло, понимая, что снова не сможет уснуть. Каждый вечер оканчивается ссорой с Куроко. И каждый раз он чувствует, что эмоции вырываются из-под контроля, негативные, разрушающие эмоции. На то, чтобы успокоиться приходится тратить больше времени, чем раньше. Вот и сейчас, сидя в темноте, Акаши слушает своё сердце, пытаясь выровнять его темп. А так хочется всё выпустить из себя, освободиться разом, мгновенно, чтобы не мучиться и не тратить время. Жаль, что он на такое не способен.

========== Пропасть ==========

– Что-то случилось? – на следующее утро, спустившись по лестнице к завтраку, Акаши заметил, как дворецкий с конюхом стоят в гостиной, разговаривая о чём-то. Конюх склонился над креслом, но, услышав Сейджуро, тут же выпрямился.

– Похоже, ночью в дом пробрался зверь, – угрюмо произнёс дворецкий. – Содрана вся обшивка кресла, и книги… – он посмотрел на пол, удрученно поджав губы. Акаши тоже опустил глаза и с потрясением увидел вырванные страницы и разодранные обложки, которые валялись около камина и окна. Снова развернувшись, Сейджуро заметил, что книжная полка, висевшая напротив камина, пуста.

«Это те книги, которые я читал в последнее время», – вспомнил Акаши, поднимая ближайшую.

– Уберите здесь всё, – распорядился он. – С Юкимару всё в порядке? – обратился молодой хозяин к конюху. Тот утвердительно кивнул.

– Если это действительно зверь, то его нужно пристрелить, иначе он может навредить Юкимару, – произнёс Сейджуро, бросая испорченную книгу. – Куроко не спускался?

– Кажется, он уже ушёл, – ответил дворецкий.

– Ясно, – выдохнул Акаши, отправляясь в столовую.

«А может, это он?» – невольно подумалось парню за завтраком. Хотя поверить в то, что Тецуя способен на такое, было невозможно.

«Вчера я снова последним уходил из гостиной, но я просто сидел в кресле и всё…» – Акаши нахмурился, а аппетит внезапно пропал. Отложив приборы, он поднялся на ноги и поспешил в школу, стараясь не думать о произошедшем.

Странно, но за весь день они с Куроко даже словом не обмолвились. На переменах тот выходил из класса, а тренировка была настолько насыщенной, что Акаши и думать забыл о вчерашней размолвке и о порванных книгах. Однако, стоило ему вернуться домой, как всё вернулось на свои места. В гостиной уже стояло новое кресло, а от порванных книг не осталось и следа,

– Мы прочесали окрестности, – за ужином докладывал ему дворецкий. – Но, к сожалению, зверя так и не нашли.

– Больше ничего необычного не случалось? – на всякий случай спросил Сейджуро.

– Нет, всё в порядке, – задумчиво ответил тот.

– Хорошо. Проверьте все замки по два раза перед сном, – распорядился он. – Куроко, ты не будешь ужинать? – замечая пробегающего мимо столовой брата, громко спросил Сейджуро. Тецуя, остановившись, подошёл к столу, молча забрал несколько бутербродов и отправился в свою комнату.

На следующий день им тоже не удалось поговорить. Более того, это получалось ненамеренно, или пыталось этим казаться. Либо Тецуя уходил раньше в школу, либо Акаши возвращался позже домой. За два дня перед матчем у них были интенсивные тренировки, поэтому обоим было некогда думать о минувшей ссоре, тем более, что этих ссор и недопониманий в последнее время было много.

Во время тренировки им так или иначе приходилось сталкиваться взглядами друг с другом. Тецуя не выглядел подавленным или разозлённым, в его глазах и на лице читалось спокойствие. Он покорно принимал все замечания капитана, не стараясь проявить инициативу и больше, чем раньше, сливался со своей командой, полностью растворяясь в ней.