Кокосовое молоко

Они разговорились. Эсмеральда рассказала о том, что явилось причиной ее бегства. И, надо сказать, доводы попугаихи были вполне убедительны. Нет, неблагодарной ее назвать нельзя. И если она покинула своего благодетеля, то потому лишь, как объяснила она, что ее к тому принудил известный закон природы. Тут дело в любви. Эсмеральда достигла половой зрелости и сбежала со своим женихом — хотя и невежественным, но довольно симпатичным попугаем. Затем произошло то, что нередко случается. После вступления в брак выяснилось, что попугай — законченный бездельник, и супруга вынуждена была работать, чтобы содержать мужа. Типичная история какой-нибудь машинистки. И, как все машинистки в подобных случаях, Эсмеральда отказалась последовать совету своего благодетеля. Единственное, что она обещала дону Рафаэлю, — это навестить его вместе с мужем при первом же удобном случае.

* * *

Поведав обо всем этом мистеру Мерсеру, дон Рафаэль без околичностей спросил его:

— А почему бы вам не выбросить на улицу своих тупых и невоспитанных мальчишек?

— Но ведь, как я уже говорил вам, мне приходится давать уроки, чтобы было на что жить.

— Это верно, конечно. Но мне кажется, вы могли бы преподавать английский язык кому-нибудь другому — кто умнее и, не так докучая вам, быстрее все выучит.

— Кому же это?

— Попугаихам, друг мой. Откройте школу для попугаих.

— Но… Вы это серьезно?

— Вполне. Я никогда не болтаю зря. Раз я говорю, можете на меня положиться. И не сомневайтесь: попугаям это дается легче и нравится больше, чем нам, сальвадорцам…

— Что именно?

— Английский язык.

— Может быть…

— Не сомневайтесь. Да вы и сами знаете тому немало примеров. Вот почему, учтя неприятности, которые вам доставляют ваши ученики, Эсмеральдита и подала мне деловой совет. И поверьте мне, школа для обучения английскому языку попугаях принесет большую пользу. Только не принимайте в школу попугаев. У нас должны быть только самки — женщины более разговорчивы.

— Но какой мне от этого прок, дон Рафаэль?

— Имейте терпение, мой друг, сейчас я вам все объясню. Эсмеральдита сказала, что в Панаме в большой цене попугаихи, говорящие по-английски: туда-то и можно будет их сбывать. В Барра де Сантьяго, говорит она, их продают очень дешево — по пять сентаво за птенчика. Пичкайте их размолотым отварным маисом и методом генерала Ибарры, и через год вы сможете продавать их туристам по двадцать колонов за штуку, даже если они не овладеют еще языком в совершенстве. Лучших же попугаих надо отвозить в Панаму, где они идут по пятьдесят долларов. Ну, как вам нравится это дельце, мистер Мерсер?

Бедный учитель дрожащим голосом ответил, что согласен и что это великолепная мысль. На другой день он отправился в Барра де Сантьяго покупать попугаих.

— Обратите внимание, — говорил мне дон Рафаэль некоторое время спустя. — Подобно Христофору Колумбу, который посоветовал королеве Изабелле продавать индейцев, чтобы выручить гроб господень, Эсмеральдита рекомендовала своему учителю продавать попугаих, чтобы обрести независимость.

* * *

Таково происхождение нормальной школы для попугаих, открытой мистером Мерсером в Акахутле. Все мы, друзья и современники дона Рафаэля Ахуриа, помним эту школу и ее директора, достигшего в ту пору полного благополучия.

Во дворе школы росли развесистые манговые деревья. Между их стволами были протянуты палки уискойоля — на манер парт. Во время уроков на них сидели ученицы.

Отсюда вышли те высокообразованные попугаихи, которые так изумляли и очаровывали наших панамских друзей. Здесь мистер Мерсер получил возможность забыть огорчения, причиненные ему первыми его учениками. И как во всех волшебных сказках, здесь он прожил много лет, богатый и счастливый.

* * *

Умирая, мистер Мерсер оставил достаточно денег для основания прекрасной больницы, которая высится теперь над старым портом. Один благодарный алькальд спустя некоторое время приказал высечь на фасаде имя мистера Мерсера и установить в больнице бюст Эсмеральды.

Помню, когда учитель-альтруист диктовал свое завещание, он страшно рассердился. Никогда до этого не видели мы его в таком гневе. Виноват был священник, настаивавший на том, чтобы на завещанные деньги была построена не больница, а школа для детей.

Перевод Б. Люберацкой и А. Морова

Вулкан

Я вспоминаю, что, когда я ходил в школу, не было случая, чтобы я не произвел проверку, которая меж моими приятелями-первогодками считалась обязательной. Каждый день мы отправлялись к «подземелью» и украдкой, затаив дыхание, наблюдали за местом, где было спрятано сокровище дьявола.

— Шш!.. Оно там… Пошли.