Коктейль из развесистой клюквы

   – Кстати, насчет лечения: выпей валерианочки, а? – оживился сердобольный Володя.

   – Отстаньте, – попросила я. – Со мной все в порядке.

   – Да? – не поверила Любовь Андреевна. – Но на тебе лица нет!

   – Не-а, лицо-то на ней есть, но зато на лбу изображается здоровенный знак вопроса. Он буквально торчит! Прям, не девушка, а носорог! – съязвил Ослик.

   – Сам ты животное! – машинально огрызнулась я.

   – Наш Носорог – очаровательный мужчина, утонченный и весьма интеллигентный! – возразила Наташа, явно перепутав тупую африканскую рогатую скотину с соплеменным нам бизнесменом, имя которого в последнее время не сходило с уст телевизионной публики.

   Я хлопнула ресницами и замолчала, окончательно окаменев лицом.

   – Да нет, посмотрите на нее: Елена сейчас не просто носорог, а его мертвое чучело! – продолжал насмехаться ехидный Ослик.

   Я ничем не ответила на обидное замечание, и это было настолько на меня не похоже, что коллеги заволновались всерьез.

   – Давайте-ка, действительно, оставим Леночку в покое! – озабоченно проговорила Любовь Андреевна и поспешно встала из-за стола.

   Она развела руки, как рыбак, демонстрирующий размеры пойманной им царь-рыбы, и в одну минуту мягко вытолкала из редакторской всю шумную компанию. С тихим стуком притворилась дверь. Я осталась в кабинете в одиночестве, предоставленная своим мыслям.

   Собственно, мысль у меня была одна. Зато какая! Супер-пупер-мегамыслища, мысль-кинг-сайз, если не Кинг-Конг! Оставалось только удивляться, что такую огромную, цельную, простую и ясную мысль я заметила лишь тогда, когда наткнулась на нее, как «Титаник» на айсберг, тоже огромный, цельный, простой и ясный…

   Столкновение с этой мыслью потрясло меня до основания! Отвибрировав и обнаружив, что еще держусь на плаву – то есть лежу тем местом, где у других бывает грудь, на полированной столешнице, – я позволила себе озвучить историческую мысль и отважно бросила в звенящую тишину редакторской мятежную фразу:

   – Носорога обвиняют в убийстве, которого он не совершал!

   Если бы это заявление услышал мой заклятый друг-сыщик капитан Лазарчук, он велел бы мне закрыть рот и не болтать ерунды. Раз те, кому положено, задержали Рогова, значит, так надо. Те, кому положено, они знают, что делают. И – добавила бы я от себя – очень не любят, когда в их дела лезут те, кому не положено.

   – Лезла, лезу и буду лезть! – с вызовом сказала я воображаемому Лазарчуку.

   Обостренное чувство справедливости не позволяло мне остаться в стороне от этой истории. Ведь что у нас получается? У нас получается полное безобразие и произвол со стороны… этих… ну, тех, кому положено!

   Я подперла голову ладонью, уставилась на красную канцелярскую кнопку, которую кто-то с неведомой целью вонзил в пустую белую стену, и, шевеля губами, как истовая богомолка, принялась анализировать ситуацию.

   Итак, что у нас есть? Есть труп гражданина, о котором доподлинно известно, что при жизни он звался Александром Сударевым и Аликом Дыркиным. В убийстве двуличного Алика обвиняют гражданина Рогова, у которого, видите ли, был мотив, за что отдельное спасибо его неверной супруге. Как Носорог организовал расправу с любовником своей жены, я не знаю (а надо бы разузнать!). Где произошло убийство, кажется, ясно: в квартире Алика, судя по количеству свежей крови на квадратный метр жилой площади.

   Тут я содрогнулась, с чувством сказала: «Бр-р-р!» – и продолжила рассуждения.

   Вот еще один неопровержимый факт: я самолично, своими собственными глазами видела у не остывшего еще тела убитого Алика зверовидного типа с режущим инструментом в волосатом кулаке, украшенном наколкой «Лева». Если верить Наташе (а ей можно верить, она в мужчинах разбирается!), то Никита Рогов – очаровательный джентльмен. Конечно, на вкус и цвет похожих нет, но я утверждаю со всей ответственностью: незабвенное рыжее мурло с наколкой было обаятельно, как пьяный орангутанг, и примерно столь же интеллигентно. Вывод: то был вовсе не Рогов! И тут у меня возникает закономерный вопрос: если Алика в его квартире грохнул Носорог, то какого черта делал там этот самый Лева?!

   От раздумий меня отвлек Аслан Буряк. Он порывисто сунулся в редакторскую и, заметив, что я не обращаю на него никакого внимания, нарочито громко кашлянул:

   – Кгх-м, кхе!

   Я молчала.

   – Кха-ах! Кгхм-аха! – зашелся чахоточным кашлем Ослик.

   – Ну, чего тебе? – не оборачиваясь, спросила я. – Если ты ищешь таблетки от кашля, сходи в аппаратную, спроси у Володи. Он бегал тут с флакончиком валерьянки, может, у него есть вся аптечка.

   – Не нужны мне таблетки, я совершенно здоров, – отчего-то обиделся Ослик ИО. – Мне нужно в детскую больницу…

   – А говоришь – здоровый! – перебила я.

   – Мне нужно в детскую больницу отправить съемочную группу! – рявкнул Аслан. – То есть тебя и Вадика.

   – Вот мы-то совершенно точно здоровы! – заявила я.

   – Во всяком случае, я не болен, – подтвердил Вадик, выглядывая из-за спины Буряка.

   Наш жизнерадостный оператор снова что-то энергично жевал.

   – Аппетита, я вижу, ты не утратил, – согласилась я.