Коктейль из развесистой клюквы

   – Какая-то ты нынче молчаливая и замедленная… Прям, как немое кино, – заметил Лазарчук.

   – Заторможенная, – предложил синоним Моржик.

   – Примороженная! – предатель-муж тоже не упустил возможности повеселиться за мой счет. – Не иначе, снимала сюжет на заводе холодильного оборудования или на фабрике мороженого.

   – Почти угадал: в морге! – разозлившись, я отмерла и начала беседу с небольшого вранья. – Я там навещала одного своего знакомого покойника. Его вчера трамвай задавил. Не слышали эту историю?

   Я пристально посмотрела на Серегу. Лазарчук слегка пожал плечами, словно показывая, что его нисколько не удивляет моя нездоровая светская жизнь.

   – Некий Лева, рыжий парень с татуировкой на руке, сдуру угодил под трамвай, – поднажала я, не спуская глаз с капитана.

   Тот окаменел плечами. Я злорадно молчала. Лазарчук медленно обернулся, тоже пошевелил губами, очевидно ругаясь, и спросил:

   – Откуда информация?

   – Телевизор смотреть надо! – подошедшая сзади Ирка шумно стукнула меня по плечу. – Ленкин репортаж про трамвайного экстремала – царство ему небесное! – показывали вчера в новостях.

   – Кстати, Ириша, о телевизоре: не пропустить бы твою премьеру! Не пора ли нам уже в дом? – Моржик повернул руку, чтобы увидеть часы на своем запястье, и вода, которой он поливал несвоевременно вспыхивающее пламя в мангале, вылилась ему на ноги.

   – Теперь точно пора, тебе надо немедленно надеть сухие носки и переобуться в теплые тапочки, – захлопотала вокруг супруга по-матерински заботливая Ирка. – Коля, Сережа, если шашлык готов, снимайте его и присоединяйтесь к нам в гостиной.

   – Мы будем есть шашлык в гостиной? – удивился Лазарчук, которому явно не сказали, по какому поводу организован праздник. – А как же традиции? Где пикник на свежем вохдухе с видом на костерок?

   – У нас кондиционированные помещения, так что свежего воздуха навалом! – крикнула Ирка уже с крыльца.

   – А вместо вида на костерок будет тебе в гостиной другое зажигательное зрелище! – засмеялась я, имея в виду Иркин дебют в «Фабрике героев».

   Минут через пятнадцать на диване напротив плазменной панели, как в первом ряду кинотеатра, устроилась вся компания, за исключением Масяньки и Томки. Эта сладкая парочка весело возилась на веранде, потроша пожертвованный им хозяйкой румынский стул из трансильванской лозы. Дегенеративная плетеная мебель, произведенная мастеровитыми потомками графа Дракулы, все равно уже доживала свой век. Ножки стула здорово походили на сильно измочаленные веники, а спинка и сиденье так интригующе топорщились в разные стороны колючими обломками прутьев, что могли вызвать нездоровый ажиотаж на распродаже мебели для йогов или на аукционе садомазохистских штучек.

   С веранды в гостиную доносились разнообразные любопытные звуки. Я сбегала посмотреть, что происходит. Там было очень весело и, действительно, несколько шумновато. В общей какофонии громче всего звучал яростный хруст, производимый Томкой, который грыз спинку опрокинутого стула с таким энтузиазмом, словно неведомые трансильванские умельцы сделали мебель не из лозы, а из остатков вампирской трапезы – каких-нибудь мясных хрящей и сухожилий. Стул протестующе трещал и содрогался, конвульсивно молотя по полу последней уцелевшей ногой. Сосредоточенно сопящий Масяня, встав на цыпочки, другой оторванной ножкой приговоренного стула пытался сбить с подоконника керамический горшок с геранью. Очевидно, ребенок желал добыть для поедающей плетенку собачки немного свежей зелени на гарнир к основному блюду.

   Я не стала мешать веселым друзьям и вернулась в гостиную: торопилась к началу программы, позывные которой уже неслись из включенных на полную мощь колонок «домашнего кинотеатра». Система «Долбис эрраунд» оправдывала свое название, исправно долбя по ушам присутствующих. Мембраны на колонках вибрировали так, словно изнутри на оперативный простор комнаты рвались какие-то небольшие, но жутко энергичные и агрессивные существа типа гремлинов или асоциальных подростков.

   Я поморщилась: на веранде было куда более тихо и мирно! К сожалению, чтобы не обидеть Ирку, я обязательно должна была присоединиться к компании в гостиной.

   Ирка, Моржик, Колян и Серега, сидя рядком на протяженном диване, напоминали собой стайку озябших птичек на общей коммунальной ветке, а еще больше – небольшую очередь у кабинета окулиста. Поскольку Ирка настояла на том, чтобы просмотр телепрограммы производился в обстановке полного внимания, без отвлекающих шумов типа чавканья и звона бокалов, накрытый стол временно отодвинули в сторону от дивана. И теперь мужики, жаждущие хлеба и зрелищ, пытались удержать в поле зрения одновременно и телик, и стол с дымящимся шашлыком. Будь на моем месте практикующий офтальмолог, он с ходу диагностировал бы у всей троицы расходящееся косоглазие.