Колдовская метка

Стейнер бросился вперёд с поднятой кувалдой, готовясь нанести удар, который положит конец преследованиям Ширинова. Неожиданно из кучи тел выбрался Аурелиан, расталкивая локтями мужчин гораздо больших размеров, чем он сам. На его лице змеилась улыбка, когда он сложил руки вместе и резко выбросил их вперёд. Ещё никогда Стейнера не поражало огненным шаром. Сила оказалась настолько мощной, что сбила его с ног и заставила выпустить кувалду. Несмотря на проливной дождь, всё вокруг было охвачено пламенем. Кузнец прикрыл лицо локтем, но рукав вспыхнул огнём, и кожа кафтана моментально обуглилась, заставив его отпрянуть, размахивая рукой. Однако пламя не хотело гаснуть. Наконец он заметил моряка с ведром и, выхватив ношу, выплеснул воду на распространяющийся огонь.

– Спасибо, – поблагодарил юноша невольного помощника, однако тот потянулся к ножу.

Стейнер бросился на моряка с ведром и ударил в лицо, отбросив через палубу в сторону поручней. Корабль накренился на один борт, послышались крики и грохот обрушившейся на палубу волны. Кузнец уставился на человека за бортом и погнутое ведро.

– Шторм надвигается. Мне повезло, – пробормотал он, цепляясь за поручни, чтобы избежать той же участи, что и моряк.

Мгновение спустя Стейнер схватил кувалду и посмотрел на другую сторону палубы. Аурелиан уже помог Ширинову подняться. Зоркий и послушник неумолимо приближались, но толпа солдат оттеснила их в сторону, покидая трюм. Повсюду стояли крики, причина которых была неясна.

– Наконец-то ты наш, – ухмыльнулся Аурелиан, стоя возле учителя.

Стейнер огляделся в поисках чего-то, что могло бы ему помочь, но ничего не нашёл. Численный перевес оказался не в его пользу – двадцать на одного – однако солдаты не стремились нападать, а вместо этого бежали к спасательным шлюпкам. Мачты полыхали на фоне дождя, а пламя на парусах упрямо отказывалось гаснуть.

– Люди в доспехах не спасутся в воде, – заметил кузнец, отступая вверх по ступенькам к корме.

Корабль погрузился в изумлённую тишину, когда сверху упало смотровое гнездо. Как пылающая комета оно в одночасье оборвало дюжину жизней.

– Аурелиан! Подожди! – раздался отчаянный голос Ширинова.

Стейнер постарался разглядеть послушника на палубе, где толпились люди и полыхал огонь, однако тот потерялся в толпе.

Накренившийся под натиском волн корабль заставил кузнеца упасть. Палуба ходила ходуном, и Стейнер споткнулся, столкнувшись с моряком. Нет, это был не моряк. Он наткнулся прямо на Аурелиана. Светловолосый парнишка пробрался через главную палубу и обошёл его сзади.

– Да что ж ты всё время путаешься под ногами, – закричал Стейнер, подняв руку в ожидании огненного копья.

Пригнув голову, он бросился на послушника, сам не видя, куда наносит удар. Юноша бы предпочёл сломать негодному сыну толстосума нос, но удовлетворился бы и раной на любой другой части тела. Несомненно, Аурелиан был сильнее, да ещё и дышал огнём, но Стейнер толкнул его через палубу и ударил локтем в лицо. Послушник прислонился к поручням, не в состоянии сосредоточиться и призвать силы. За его плечом бушевали волны, яростно ударяясь о корпус корабля. Помощник Ширинова обернулся, и кузнец воспользовался моментом. Ему не пришлось размахивать молотом – враг и так стоял близко. Здесь и обычного удара хватит, чтобы отправить мальчишку за борт. После осуществления плана Аурелиан замахал руками, безуспешно пытаясь схватиться за ограждение.

Как только послушник упал в море, Стейнер сердито оглядел поверхность воды. Высокие волны быстро набросились на врага и утащили вглубь.

– Попробуй теперь огнём подышать.

Радость юноши однако оказалась недолгой. Огненное дыхание Сьяльстирики распространилось на все части корабля. Бизань-мачта повалилась, как срубленное дерево, и обрушилось в воду с шумом и брызгами. Повсюду стоял треск пламени и стоны тонущего судна. Крики стихли – рыбацкие лодки пришли за теми, кто остался на борту во время боя. Прикрыв рот рукой, Стейнер закашлялся от ядовитого дыма.

– Где ты, Ширинов?

Такелаж и паруса полыхали на палубе. Повсюду лежали щепки и тела людей, которые не успели добраться до спасательных шлюпок. Моряков, рискнувших нырнуть в Призрачное море, волны яростно швыряли во все стороны.

Приблизившись к носу корабля, Стейнер заметил Зоркого. Взмахом руки Ширинов поднял в воздух горящие обломки.

– Жаль Аурелиана, – грустно произнёс он, глядя на облако пылающих щепок. – Я возлагал на него большие надежды.

Стейнер не мог ответить – то и дело приходилось уворачиваться от горящего мусора. Обломки и огонь дождём посыпались на него, ударяя по рёбрам и плечам. А едва он успел выбраться из-под них, как вдруг Ширинов явился из дыма и схватил его за горло. Юноша вспомнил способность Марозволка превращать руки в камень.

– Прочь от меня… – Это были единственные слова, которые он успел произнести, безуспешно пытаясь отбиться от старика: сил на противостояние уже не было. Получив удар прямо в висок, кузнец на миг ослеп, перед глазами всё поплыло, побелело. Ширинов отпустил его, и ошеломлённый Стейнер растянулся на палубе возле бочек.