Колдовские стёкла. Дочь Чёрного короля

С улицы тянуло холодом и влагой. Не нужно было принюхиваться, чтобы различить запах плесени и — внушающий хоть какую-то надежду — аромат мокрой осенней листвы. За стенами Муравейника хлестал ледяной дождь, и в башню били молнии. Пожар в лесу потух. Старшие — те, кто не успел зайти в кабинет к Кодабре, когда всё закрутилось, — шептались:

— Теням проще в сумерках, потому и дождь. Пожар кончился, и из-за туч темнее…

Над моим ухом захлопали крылья. Я подняла тяжёлую, словно чугунную голову. Конечно же, это был верный Пыхалка… Но что с ним случилось? Он стал каким-то фиолетово- синим, почти чёрным. Янтарные глаза полузакрыты и совсем не блестят, даже пушок на голове, всегда стоявший торчком, поник…

— Пых? Ты чего?.. — тихонько спросила я, сдерживая слёзы. — Как себя чувствуешь?

Он потёрся о мой лоб своим прохладным носом (надо же… даже похолодел, а ведь был таким горячущим!) и уселся на плече.

— Тоскуешь по солнцу?

Дракончик утвердительно кивнул.

— Так, может быть, станешь мышкой? Сразу полегче будет. Мыши же любят сумрак…

Пыхалка поднял головку и просительно заглянул мне в глаза.

— Прости, дружок, ничего я для тебя не припасла…

Не особенно церемонясь, Пых ущипнул меня за ухо. Я горько вздохнула.

— И ты туда же. Всем я теперь не нравлюсь…

И всё-таки его появление немного взбодрило. Хорошо, когда рядом хоть одно дружественное существо… Поглаживая дракона и упиваясь страданиями, я даже не заметила, как рядом присела Инна.

— Ой. Инн… Привет. Шла бы ты лучше к огню…

— Да, сейчас пойду. Только… Ты знаешь, почему он почернел? — спросила бывшая одноклассница, кивая на дракона.

— Почему?

Голос у меня звучал до того затравленно, что самой было тошно.

— Вытягивает негатив. Ты посиди с ним, но недолго… А то так и умрёт.

— Как?!

— Драконы очень преданные фамилиары. Если ты не попросишь его уйти, он будет с тобой до последнего. Будет высасывать из тебя тёмные мысли, делиться своим теплом. Но они ведь гораздо меньше нас… Не так-то много им надо, чтобы переполниться тьмой.

Я испуганно сжала дракошу, и он пискнул.

— Прости… Спасибо, Инна. Наверное, тебе тоже не стоит долго со мной сидеть. А то вдруг и ты… переполнишься. Спасибо… Я отпущу его.

Инна кивнула и отошла. Я сняла Пыхалку с плеча и погладила по чёрно-серебристому гребню.

— Дружок. Лети в зал. Там теплей… Я тебя разыщу, когда всё закончится, хорошо? Не мёрзни рядом со мной.

Он послушался сразу — только грустно фыркнул и снова потёрся лбом о мою руку. А потом мышью взмыл под самые своды Зала Витражей — и затерялся среди стеклянных мозаек и отражений туч.

* * *

Сколько прошло времени?.. Я сидела, прижавшись спиной к холодной стене, и старалась не глядеть в сторону очага, полыхавшего в самом центре.

В этом зале ученицы делали наброски и заготовки для будущих стёкол. Никто не создавал их так, как я, — махом и наобум. Ведьмы заранее изучали мир, в который собирались создать коридор, намечали на стекле контур витражной краской, продумывали, в какое время, в какое место будет вести стекло… Эта работа занимала не одну неделю, а заготовка-витраж требовал особенно тщательной проработки: лишняя линия — и на другом конце перехода окажется совершенно иное место.

Как я вообще умудрилась создать стекло без всего этого? Хотя чему удивляться, если мою руку направлял сам король Чёрного Мира. Как пафосно звучит — словно строчка из мрачного фэнтези. Неужели это происходит со мной?..

Я поёжилась и, позабывшись, обернулась к очагу. Ведьмы укладывались спать: кто-то из учителей создал у огня гору подушек и одеял. Девчонки разбирали её и устраивались, стараясь не отходить от очага слишком далеко. Кутались в пледы, укладывались на подушки… Я заметила небольшое оживление в стайке старших: что-то у них не ладилось, уж очень они копошились. В ту же минуту по залу пошёл запах палёной шерсти. Наконец кто-то из девчонок отошёл вбок, и я сообразила: это возится со своим пледом Анка. Кажется, умудрилась поджечь его от пламени очага… Вот ведь излом да вывих, права Надея. Да только кто бы говорил… Настоящая горе-ведьма здесь я, это уж точно.

…Интересно, а где все пилоты и защитники? Все мальчишки, имею в виду?

Я вспомнила костёр, разведённый мастером Клёёном на барбарисовой поляне. Всё было так просто и радостно в тот первый день. И было это меньше недели назад… Как всё могло встать с ног на голову всего за какие-то сутки? Из мрачного сырого сегодня прежние деньки виделись такими славными. Меня и вправду напрягала Нора? Серьёзно? Было бы из-за чего переживать…

В центре зала случилась небольшая потасовка: кто-то не поделил место. Конечно, кому хочется идти в тёмные углы, к стенам, вдоль которых в обычные дни зеленеют воздушные невесомые гирлянды, вьётся садовая земляника и цветут папоротники, а теперь — стыло и черно, так, что без свечи не разглядишь своей руки? Никому, само собой. Никому, кроме бестолковой одинокой Киры, страшной опасности для всех, кто собрался в этом зале…

Хорошенький пикник я им устроила. Вместо долгожданного веселья на поляне — жуткая ночь в Витраже…