Колдовское кружево

Маленький световой шар выкатился из–за угла и подобрался к Василике. То был верный друг и слуга Костяной Ягини. Маленький Всполох помогал Домовому поддерживать огонь в печи, отгонять злых духов, а ещё он умел указывать правильный путь и выводил к людям из нечистого леса. Ягиня брала его с собой, когда отправлялась на ту сторону, глубже в непроходимые дебри. Василика не спрашивала её, а ведьма не рассказывала, но чутьё говорило: не для добрых дел она ходила туда. Может, ворожила, может, приносила жертву Морене. Кому же ещё? Властительница мрака и смерти требовала крови в обмен на колдовскую силу, и всё ей было мало. Она могла дать знания, травы, знаки для страшных заклятий в обмен на щедрое угощение и верную службу.

– Кому ты служишь? – едва слышно спросила Василика. – Кому служим мы?

Прошло четыре седмицы, и она уже не радовалась как прежде. Напротив – начала понимать, почему простые люди держались подальше от леса, ездили окольными путями и предпочитали пережидать проливные дожди под открытым небом.

– Мы храним грань, – призналась ведьма. – В остальном особой разницы нет, главное – не обижать богов. Ты можешь не поклоняться Морене, но не вздумай посыпать домовины солью и вредить ей. Ты можешь презирать Перуна, но смей плевать в землю во время ливней. И не гляди на меня волком, девка, – она скривила сухие губы. – Ты пришла за силой и ты её получишь. У твоей мачехи не будет над тобой власти.

Василика вспомнила отблески костра и усмешки служителей Нави. Ей не придётся бояться людей, ведь есть силы куда страшнее и опаснее. Зря молодицы лили слёзы, идя под венец, – им стоило сильнее горевать и выть всякий раз, когда их мужья и дети отправлялись в лес.

Василика усмехнулась. До чего же нелепое сравнение! В Радогощи её засмеяли бы, вздумай она сказать подобное вслух. Все знали, что добрые девки становились невестами, после – жёнами и старыми матерями, прятали волосы под грубой тканью, пели тоскливые песни по вечерам и плакали, пока догорал маленький огарок на старом блюдце. Женская доля отравляла и губила каждую лебедицу, каждую голубку, превращая её в сварливую и крикливую ворону. Почему–то те, кто избежал подобной участи, презирались. Василика не понимала. Видимо, не зря Калина называла её глупой.

Она поднесла к губам ложку жирной ухи и улыбнулась. Вспомнились боги. Мокошь, Лада, Велес, Перун, Морана, Крышень, Сварог, Радогощь, Дажьбог, Чернобог, Ярило, Яровит, Карачун. Их имена гремели в ночи, ими запугивали маленьких детей, а волхвы несли их славу в большие города. Василика была пару раз в капище, смотрела, как ярко пылал огонь, как склонялись над ним жрецы, как молодые и старые девы прислуживали им. То капище было посвящено Перуну и стояло на окраине соседней деревне, неподалёку от родной Радогощи. Говорили, что у богов были свои сыновья и дочери, в разы сильнее обычных людей, но Василика не запомнила их имён. Калина считала, что купеческим дочерям не стоило много знать. Мачеха повторяла, что хитрые и умные девки быстро умирают, а то и вовсе превращаются в лесавок из–за своих злодеяний.

– Прогуляешься со мной завтра? – неожиданно подал голос Всполох. – Засиделся я в доме, а хозяйка далеко не отпускает одного.

– А со мной отпустит? – хмыкнула Василика. – Меня ведь тоже при себе держит.

– Отпущу, – за спиной появилась Ягиня с охапкой трав в руках. – Не всё ж мне с тобой возиться, как с малым дитём. Пора и самой за работу браться.

Пусть так, но с трудом верилось, что ведьма по доброй воле выпустит её. Да, Василика помогала старухе собирать травы, приносила домой охапки цветов, корзины ягод, иной раз даже сговорилась с лесавкой, чтобы та помогла добыть вкусного мяса. Неведомо откуда, но та принесла окорок в обмен на свежий хлеб и яйца. Скорее всего, утащила у кого–то, кто оказался рядом и не уследил за вещами. По крайней мере, Василике хотелось в это верить, хоть она и знала, насколько кровожадными были дочери Лещего. Они любили проглатывать человеческие жизни и смотреть, как тёплое тело вздыхает в последний раз, падая в объятия Смерти.

Перед глазами снова возник горячий костёр, костяные маски и цветастые платки. Так веселились люди в самую долгую ночь, пытаясь слиться со служителями Нави, чтобы те не тронули их дома. Но чтобы духи? Хитро: любой человек подумает, будто перед ним находятся люди, подойдёт к огню, захмелеет и начнёт отплясывать, отдавая себя в руки нечистых. Никто не станет задавать вопросов, если перед глазами – море выпивки, вкусные пироги и ладные девки. Даром, что за спиной точно так же отплясывают деревья и радуются новой жертве. Лес обожал кровь и страх. Пылающие ягодами кусты, целебные травы, зайцы и дикие яблони – лишь одна его сторона, вторая – шумные духи, заострённые ножи и капли людской крови.