Колдовское кружево

Война удивительно давно не приходила в эти земли, потому простые люди жили ладно, тихо и временами богато. Летом девки бегали за ягодами к опушке, плели венки в костровую ночь, искали чар–траву, гадали на женихов и рассказывали слухи о ней самой. Осенью же, когда наставал месяц Велеса, народ целыми толпами ходил за грибами, не забывая приносить лесу нужную жертву, а потом все готовились к долгой зиме и просили пощады у злой Мораны.

Что она станет делать, когда дни станут короче и Мрак начнёт задерживаться в избе, искать глазами Василику и хитро улыбаться? Сгубит девку, не иначе. Значит, времени у них и впрямь было мало. Слишком мало, чтобы подготовить новую ведьму, но достаточно, чтобы Василика впитала силу и смогла совладать с детьми Нави.

– Что ты задумала? – спросил Всполох.

– Жуть, – усмехнулась ведьма. – Тебе не понравится, так что лучше не спрашивай.

Пришлось вспоминать все хитрости, с которыми она в своё время справлялась. Кислица испытывала её много раз: заставляла плясать с духами Нави, говорить с лесавками, Лешим, принимать Светоча, Месяца и Мрака, ходить меж людей и помогать слабым, чувствуя под носом коварство и злобу, а потом… Потом Кислица отправила Ягиню туда, откуда не возвращались простые люди, чтобы та прошла посвящение, напилась мёртвой и живой воды, откушала с тем, кому служили лесные Нави, познала вкус Смерти и вернулась, представ перед ведьмой уже не ученицей.

Кислица не готовила её к путешествию. Она вообще не отличалась болтливостью. Если бы не Всполох, Ягиня ничего толком не поняла бы. Отчасти ведьма была благодарна наставнице за бережливость. Не каждая девка могла понять и перенести подобное. Два десятка девиц стучалось в её ворота – и все истаяли к следующей весне. Некоторые завывали в глубинах чащи и блуждали бледными тенями, не зная покоя.

А сколько же учениц приняла Кислица? Оставалось гадать. В отличие от Ягини, та сразу брала быка за рога: рассказывала о ворожбе на крови, заставляла собирать травы на убывающую луну, отлавливать животину и приносить жертвы богам и духам Нави в обмен на силу и милость.

Ягиня усмехнулась. Дочь купца наверняка рухнет на пол, когда узнает, чем ей предстоит заниматься. Одно дело – сборы трав, другое – вырезание знаков лезвием ножа, призывы пламени и попытки вогнать лезвие в трепыхающееся тело. У Ягини получилось в третий раз, когда Кислица заставила её зарезать ворона и вырезать знак Мораны на чёрной земле. Кажется, на том месте до сих пор ничего не растёт, кроме чертополоха. Зато она смогла пройти в Навье царство и переродиться.

Тело пробрала дрожь от одного воспоминания. Словами не описать, каково, когда тебя собирают по костям, скрепляют их живыми и мёртвыми водами, заставляют кровь течь по–иному и привязывают дух к лесу. То был тяжёлый обряд, который продлился целую вечность. Возможно, боги щадили девок, когда убивали их, не давали стать ученицами и испытать жуткую боль.

Ягиня заварила себе зелёного чаю, чтобы успокоить сердце. Такое благословение было хуже смерти. Позволить Мраку забрать Василику? Нет уж, раз пришла – пусть идёт до конца. Никто не заставлял её стучать в ворота.

– Стереги её, Всполох, – сказала ведьма. – Не подпускай чёрного всадника ближе, чем надо.

– Слушаюсь, – отозвался пламенный дух.

3.

Маковые лучи ползли по небу мучительно долго. Ведьма приказала Василике гулять по заднему двору до рассвета. Она скучающе сидела возле старой бани и думала о том, что сруб стал совсем негодным, стоило бы поменять или поворожить. Интересно, сколько лет самой избе? С виду не дашь и десятка, а там кто знает. Если верить слухам, то она стояла тут давно, когда ещё Калина была совсем ребёнком. А когда появилась, и вовсе никто не скажет.

– Скучаешь, девка? – выскочил Банник из–за угла. – Пошли ко мне, попаримся как следует.

– А как же анчутки? – фыркнула Василика. – Не они ли целую ночь веселятся в твоих владениях?

– Они, – кивнул дух. – Но сейчас светает, оттого анчутки давно расползлись по округе и заснули. В бане пусто. Прикажешь растопить?

– Не хозяйка я тебе, чтобы приказывать, – она покачала головой. – Не надо, потом как–нибудь.

Сердце её тосковало по веселью. Как славно прыгали духи Нави, как чудно кружились платки, как отплясывали неживые девки и молодцы, то и дело поправляя костяные маски! А запах спелых ягод? Она слышала его. Пусть Ягиня и говорила, что служители Нави хотели напиться её крови. Василика понимала это, но тоска по живому скреблась под рёбрами. Раньше ей казалось, что сила ведьм – самая желанная, не зря им в ноги падали князья. Теперь она думала иначе. Ягиня заставляла её толочь травы, прогуливаться вокруг избы и не дальше. Ведьма под страхом жуткой смерти запретила ей ступать глубже в чащу. Василика догадывалась, что там прятались дивные чудовища. Поскорее бы Ягиня научила её бороться с ними!