Колдовское кружево

Тень превратилась в клыкастую пасть и бросилась на Всполоха. Одурманенная Василика замерла, не зная, что делать. Пламенный дух неистово зашипел и рассеял тьму. Слуга Нави сделал круг–другой и с воем растаял. Ветер улёгся. Всё затихло, как будто ничего и не было.

– Что это? – прошептала ошеломлённая Василика.

– Тварь, – фыркнул Всполох. – Не обращай внимания, молодица. В Навьем царстве всякого хватает.

– И как его побороть? – она нахмурилась. – Я должна знать, что делать в следующий раз.

– Побороть – никак, – грустно сказал дух. – А вот прогнать можно, не зря же хозяйка отправила меня с тобой.

Остальная часть пути прошла в тишине. Василика не бежала – ступала ровно. Клыкастая тень всё ещё находилась перед её глазами. Стыд вгрызался в душу. Надо же, считала себя умной, а не сделала ничего! Не будь рядом Всполоха, она бы сгинула. Нет, такое никуда не годилось, и Василика пообещала себе, что после возвращения потребует ведьму обучать её, не жалея. Иначе как справиться с духами Нави? Что она будет делать, если Всполоха не окажется рядом? Не нравилось ей, что Костяная Ягиня щадила её, жуть как не нравилось, особенно теперь.

Пламя в груди отплясывало и требовало выхода. Василика сама не заметила, как дикая и ранее незнакомая сила потекла по телу, словно бурный ручей, забилась в рёбрах и едва–едва не взорвалась. Всполох украдкой усмехнулся: не зря ведьма отпустила девку к алатырь–камню, ой не зря.

III. Плен трав

1.

– Плясать – не переплясать тебе, молодица.

– Пляши!

– Пляши!

– Пляши и пей!

Голоса сплетались в одно. Чем дальше ступала Василика, тем сильнее вилась по округе дурман–трава. Сейчас заросли касались пояса и нашёптывали о хмельном веселье. Хмурый Всполох то и дело скалился, напоминая, что не стоило забываться, особенно когда ты идёшь по тонкой и колющей грани.

Шаг в сторону – смерть.

А травы пели и цеплялись за платье. Они звали Василику к костру, просили принять нечеловеческую руку, выпить сладкого вина и не всматриваться в костяную маску. Её нутро ощущало незнакомую жажду и жгучую ненависть к живым. Отчасти она не понимала, отчасти – разделяла ту злобу.

Правда открылась Василике у алатырь–камня. Стоило протянуть руки и дотронуться до солнечных строк, выведенных богами, как видения врезались в её душу и сам лес заговорил со своей новой дочерью.

Когда–то давно не было на свете ни изб, ни княжеств, а огромные деревья заполняли земли и внушали людям жуткий страх. Племена, наполнявшие чащу, боялись древних духов. Они поклонялись Нави и приносили жертвы. Очень скоро люди поняли: чем щедрее подати, тем благосклоннее духи.

Лес помогал одним племенам захватывать других, проливалась кровь, ели и пили жители Нави вместе с людьми, наслаждаясь злорадством, горестным плачем, скорбью и смертями. Их питало всё тёмное, как будто каждого вскармливала сама Морана.

Но ничто не могло унять голод духов Нави. Они всегда хотели большего. Незримые для одних, они появлялись перед другими, стравливали родных братьев, заставляли спеваться с чужаками, и тогда проливалось ещё больше крови, люди приносили много жертв, и каждое племя стремилось получить благосклонность огромной непроглядной чащи.

Проходило время, сменялись люди. Устав от постоянной резни и крови, великий воин Яромир объединил племена и воззвал к богам. Он отказался от старого порядка, поскольку не хотел поклоняться тем, кто забирал много крови, а давал слишком мало. Может, Яромир понял, что жители Нави никогда не хотели, чтобы люди жили мирно и спокойно?