Колдовской мир. Год Единорога

Я услышал тихий звук и посмотрел на девушку и кота. Груу выжидающе глядел на меня. Затем он моргнул и посмотрел в темноту. Я догадался: зверь подает мне знак, что отныне он заступает на вахту, а мне можно отдохнуть.

Я растянулся на земле. Меч лежал рядом наизготове, моя ладонь – на рукоятке. Под голову я вместо подушки сунул пучки травы. Бинты на голове казались тесными, и кожа зудела. Я уснул, несмотря на неудобства.

Проснулся, как будто меня позвали. Не понял почему. Гафия спала в том же положении – голова ее лежала на Груу, как на подушке. Зверь нес караульную службу. Костер погас, но свет больше был не нужен: занимался рассвет. Я тут же сел, оглядываясь по сторонам.

В нескольких шагах от меня лежала темная бесформенная масса – сырые, слипшиеся друг с другом комки земли. Я осторожно пошевелил ее носком ботинка, и куски развалились. Должно быть, это было то земляное чудище, которое Гафия вызвала ночью, чтобы одурачить наступающую на нас нечисть. Ничего, кроме земли. Я не мог понять, как ей удалось придать ему не только форму, но и видимость жизни. Что она сказала? Кровь – это жизнь. Открывая осеннюю охоту, мы обычно вывешивали часть туши животного, чтобы вытекла кровь, и не притрагивались к ней. Древний ритуал жертвоприношения, значение которого мы уже позабыли.

Я присел возле земляной кучи в поисках следов на почве. Было несколько углублений, которые я измерил ладонью, стараясь представить, от чего мог остаться такой след. Вспомнилось, как не то клешня, не то сморщенная рука пыталась достать нас ночью, пройдя через барьер. Все-таки следы больше напоминали клешню с пятью пальцами.

У этого существа, похоже, были две ноги. Да и рост приличный. Я пришел к такому выводу не только потому, что следы были большими, но они к тому же оставили глубокие вмятины в земле. Осмотрев поверхность, я обнаружил, что следов было предостаточно. Принадлежали они одному существу или нескольким, сказать было трудно. Во всяком случае, наш маленький лагерь был окружен со всех сторон.

Я стал обследовать территорию в поисках следов, оставленных охотником и его стаей. Следов не обнаружил, хотя вокруг было много участков голой земли.

Я был настолько озадачен, что стал отходить все дальше от лагеря, исследуя почву. Вдруг наткнулся на нечто в высшей степени неаппетитное. Несмотря на ранний час, мухи, жужжа, облепили кусок мяса. Я наклонился, чтобы рассмотреть поближе, и увидел часть искромсанной когтистой клешни, похожей на ту, что видел при свете костра. На ней остались только два длинных пальца. Заканчивались они когтями, такими же острыми, как мой нож. Остатки покрывавшей клешню морщинистой кожи были желтого цвета. Мне так не понравилось это зрелище, что я вырвал с корнем пучок травы и набросил его поверх клешни. Похоже, что нашему охотнику улыбнулась удача.

– Элрон!

Гафия помахала мне рукой, и я, довольный, что не надо больше работать следопытом, пошел к ней. О своей находке я докладывать не стал. Она к тому времени приступила к еде. В меню входило и холодное мясо, оставшееся с вечера. Гафия указала на мою сумку, призывая последовать ее примеру. Разговорчивостью, как всегда, она не отличалась. Я не знал, с какого вопроса начать. Мне очень не хотелось лишний раз демонстрировать ей свое невежество. Я считал: если у нее есть информация, ценная для нас обоих, она обязательно поделится ею без моих постоянных расспросов.

Поэтому я жевал, с раздражением ожидая, когда она заговорит. Съестные запасы, которые Забина дала мне в дорогу, быстро истощались. Я надеялся, что пасущиеся стада будут обеспечивать нас пищей, хотя, скорее всего, нам следует здесь задержаться, чтобы закоптить мясо впрок. Здесь неподалеку должна быть вода, а это важнее, чем мясо. Возможно, Гафия тоже сейчас задумалась над практическими вопросами.

Она подняла голову и посмотрела на густую траву. Оттуда высунулась пушистая голова – Груу. Он облизывался. На шее его болталась длинная зеленая травинка. Похоже, в это утро он разнообразил свое меню. Девушка и кот обменялись взглядами, значения которых я не понял. Груу потрусил прочь в северном направлении. Гафия, прихватив сумку, взяла также и свой волшебный прут.

– Вода там, в той стороне… – Она впервые сегодня нарушила молчание.

Мы отправились. Процессию возглавлял кот, за ним шла Гафия, а следом – я. Трава здесь доходила до пояса, почти скрывая Груу. Мы ориентировались по колебанию травы. Над головой летали птицы. Я исподтишка поглядывал на них. Не могла ли эта когтистая лапа принадлежать пернатым? Я был уверен, что атаковавшая нас нечисть спускалась к нам сверху. Я вспомнил о неприятных черных птицах из долины Гарна и подумал, что они вполне могли гнездиться в этих краях.