Колдовской мир. Год Единорога

Нужно было найти какое-то убежище. Все вокруг выглядело сонным и невинным, но силы мои убывали. Если я найду место для привала, могу ли быть уверенным, что Айна не убежит, пока я сплю? Может, следует пойти на крайние меры и связать ей руки и ноги? Судя по тому, чему я был свидетелем в Святилище, такая мера предосторожности не будет излишней.

Дорога впереди делала крутой поворот. Рядом возвышались холмы, неприятно напомнившие мне о могильных курганах. Такие курганы клан возводит в честь лорда, обеспечившего безопасность людям в годину бедствий. Если это и в самом деле мемориалы, то таких лордов у них действительно было много.

Ветер, постоянно шептавшийся с травой и листьями деревьев, изменил направление. Теперь он задул справа от меня. Я определил это направление как западное. Ветер принес с собой запах, который я воспринимал как освежающий. Такой запах источал кубок – острый, свежий и чистый. Инстинктивно я повернулся в ту сторону, отыскивая возможную связь с лордом в Рогатом венце (я находился под таким впечатлением от всего со мной случившегося, что даже запах служил в какой-то степени проводником).

Слабый след вел от дороги, петляя между курганами, на запад. Не пойти ли нам этим путем? Мы остановились, и я посмотрел на уходящую вдаль дорогу. Курганы бросали на нее темные тени.

Айна опять оказала сопротивление.

– Куда ты идешь? – требовательно спросила она.

Мне казалось, что в ней сейчас два человека. Временами я видел в ней прежнюю дочь Гарна, послушную и робкую, но чаще она была другой: враждебной ко мне, необузданной, жаждущей уйти от меня в какую-то другую жизнь.

Я был прав: запах, за которым я шел, ощущался намного сильнее между неясно выступавшими холмами. На мгновение сняв руку с плеча Айны, я вынул кубок и повернул его так, чтобы человек в Рогатом венце смотрел по направлению тропы.

Я так привык получать ответы на вопросы, ставившие меня в тупик, что ничуть не удивился, когда увидел, что глаза его загорелись. Слабые лучи указали направление – это был обширный мемориал в честь давно исчезнувших лордов, быть может, целых армий, бившихся здесь когда-то и похороненных в земле, которую они защищали.

Я услышал, как вздохнула Айна, которая, однако, не стала возражать против того, что я свернул с гладкой дороги и вывел ее на неровную утоптанную тропу. К таким тропам я, впрочем, был больше приучен.

Над нами мелькнула тень. Я посмотрел на небо. Это был крылатый монстр – уорк. С таким я когда-то боролся и знал, что убить его нельзя. Он пронесся над нами, не обратив внимания на землю. Я не смог его разглядеть во всех подробностях, но зловещая тень его указывала на то, что это не простая птица. Летел он прямо, но над курганом вдруг резко свернул и, быстро хлопая крыльями, полетел в северном направлении. Должно быть, наткнулся на препятствие, невидимое для нас. Увидев это, я приободрился, хотя и не был уверен в том, что не ошибся в своих предположениях. Когда он отлетел подальше, я повел Айну с удвоенной скоростью, хотя она и жаловалась, что камни ранят ей ноги, и повторяла, что нам не стоит торопиться.

Было очевидно, что петлявшую между могильниками тропу проложили уже после возведения курганов. Некоторые курганы были увенчаны большими каменными плитами, из-под которых струилось слабое голубоватое свечение, которое, впрочем, не слишком помогало разглядеть дорогу.

Я надеялся, что вскоре мы найдем убежище. Очень хотелось пить и есть. Я не знал, как чувствует себя Айна, но она стала спотыкаться, и мне пришлось напрягать все силы, чтобы донести ее.

Мы наконец подошли к подножию самого высокого кургана. На нем тоже лежала темная каменная плита. С четырех углов плиты шло голубое сияние, словно там стояли погребальные свечи. Посмотрев наверх, я не обнаружил другого места, где было бы безопаснее.

С этого места можно было хорошо рассмотреть землю. Тот, кто лежал здесь, умер уже давно, но от него все еще веяло надежностью. Он внушал чувство защищенности. В свое время люди смело могли на него положиться.

Айна возражала против моего предложения устроить здесь привал. Она говорила, что беспокойные души мертвых не терпят посягательства на место их последнего упокоения. Но кубок качнулся в моей руке, когда она попыталась вырваться, и два пучка света не только повернулись по направлению к кургану, но и стали ярче. Тогда она смирилась, запахнула свою накидку и, не сказав больше ни слова, стала карабкаться вверх.

Вершина кургана была выровнена в форме квадрата. В середине его лежала каменная плита наподобие низкого алтаря. Когда я подошел, курганные свечи нагнулись, как пламя на ветру, и обратились к кубку.