Колдовской мир. Год Единорога

– По-своему она сделала. Она не из тех, к кому мы всегда можем обращаться. Такие, как она, не открывают для нас свой разум. Колдовство запрещено. Те же, кто приходит к нам, хотят этого больше самой жизни. Позови ее к себе без всяких твоих заклинаний! – приказала Гуннора.

В глазах ведьмы запылало бешенство. Руки ее вздернулись, рукава упали, но ритуальных жестов не последовало. Видимо, ей пришлось признать справедливость слов Янтарной госпожи.

– Видишь? – Голос Гунноры странно зазвенел. В нем я почувствовал оттенок жалости. Неужели она сочувствовала этой кривой, испитой старухе? – Что сделано, того не переделать. Ну!

Во всем облике ее была Сила, теплый золотой свет окружал ее фигуру. Частица этого света выскочила, как точно направленная стрела. Карга, споткнувшись, сделала шаг назад. Рот на ее злобном лице скривился, словно она хотела в ответ плюнуть ядом. Затем плечи ее опустились. На глазах она постарела еще на много лет, хотя за минуту до того мне трудно было это представить. Руки ее дернулись. Я видел, как она тщетно старается побороть другую Силу.

Она произнесла четыре слова. Они прокатились, как раскаты грома. Земля и небо содрогнулись, будто два мира столкнулись друг с другом. Затем мы снова оказались в едином времени и месте.

В руках у меня никого не было! Айна исчезла. Я закричал, и Гуннора тотчас взглянула на меня:

– Не бойся за нее, она вернулась домой и забудет обо всем, что с ней случилось. И ребенка-дьявола она не родит, а все потому, что ты выстоял. Радуйся!

– Ты не победил! – зарычал получеловек. В голосе его послышалось обещание крови и ужасной смерти. – Это еще не конец…

Курноус покачал своей коронованной головой:

– Никто из нас не победит. Ты будешь вечно стараться навязать свою волю, но тебе все время будет кто-то противостоять, и равновесие сохранится.

– Не навсегда!

Получеловек взмахнул рукой в яростном жесте отречения… Он исчез!

Колдунья, ядовито усмехнувшись, продемонстрировала несколько желтых зубов.

– Не навсегда! – повторила она, в свою очередь.

Черные рукава обмотались вокруг ее тела, как от сильного порыва ветра, хотя я этого ветра не ощущал, да и трава у ее ног не шелохнулась. Обернувшись в черноту, она взметнулась, как сухой лист, и унеслась в ничто.

За ней и крылатая женщина, издав хриплый крик, оторвалась от земли и взмыла высоко в воздух. Затем она стремительно промчалась по небу, за ней полетела и сияющая женщина-птица.

Двое других внимательно посмотрели на меня. Так как во мне оставалось еще немало от прежнего юного, зеленого Элрона, то я спросил:

– Значит, Тьма будет продолжать свое черное дело? Как же в таком случае сложится судьба людей?

– Света на земле без Тьмы не бывает. Ведь если не будет темноты, как же можно будет тогда судить о свете? Кто тогда его пожелает? – ответил Курноус вопросом на вопрос. – Как мы уже говорили, земля эта почти пустая. На этой земле среди тех, кто пришел вместе с тобой, родятся люди, открытые для нас, Света и Тьмы. Выбор будет за ними. Другие же будут пребывать в незнании. Это будет другой вид людей – не искатели…

Я вспомнил о Силе, обитавшей в Черной башне, и подумал, что добро легко обратится в свою противоположность, если его обманут и введут в соблазн, без вмешательства тех, кто сможет помочь.

– Не без вмешательства…

Я уже понял, что нам не требуется слов. Это тот лорд, которого я выбрал, и с этого часа и до конца я буду ему верен. Все же могут настать минуты беспокойства, когда мне покажется, что добро могло бы вмешаться, но почему-то не сделало этого.

– Сила… она должна быть уравновешена, – продолжил Курноус. – Разве тебе не понятно, что, кто бы ни забрал слишком много власти – будь то Свет или Тьма, – тот перевешивает чашу весов, а от этого на земле возникает хаос? Этот урок мы усвоили давно, хотя смириться с ним было трудно. Земля эта когда-то была великой и могучей, но потом равновесие было нарушено. Пройдет очень много времени, пока все здесь будет восстановлено. Тем, кто будет занят этим строительством, много раз покажется, что труд этот им не по силам. Но они будут стараться, ибо в твоих людях заложено доброе зерно. Они достигнут цели, невзирая на все сомнения.

В какой-то степени я сознавал справедливость его рассуждений. Но нетерпение тем не менее оставалось.

– Госпожа Айна в самом деле в безопасности?

– Она проснется в том самом месте, из которого ее забрали, – сказала Гуннора.

Она в чем-то изменилась. То необычайное впечатление, которое она производила на меня, потускнело. Я смотрел на нее и чувствовал себя при этом довольным и счастливым, но безумное влечение больше не мучило меня. Я заметил, что она улыбнулась.

– Не сейчас… Ты еще ощутишь голод, но в нужное время и с той, кто разделит его.

– А что же Гафия и Груу?

Лицо Курноуса было серьезно. Он смотрел на меня, как бы прикидывая, можно ли его вассала отпускать на битву, можно ли на него положиться, готов ли он к бою.