Колдовской мир. Год Единорога

Пытать я его не стала и вновь принялась изучать холмы. После полудня я заметила очертания стен и крыш, – наверное, это был какой-то городок, но на сей раз видение было еще более призрачным, чем раньше.

Мы остановились на развилке перед уже знакомым мне курганом, только на этом вместо трех колонн возвышалась одна – в самом центре.

– Забирайся наверх, – сказал Херрел, помогая мне спешиться. – И поклянись, что ни на шаг не отойдешь от колонны, пока я не вернусь.

Я схватила его за рукав:

– Куда ты?

– На поиски того, что нам поможет. Но помни: от колонны ни на шаг! Никакое зло не посмеет приблизиться к ней, а потому здесь ты в безопасности.

Я послушно забралась на курган и встала под колонной, чувствуя себя совершенно обессилевшей. Херрел же съехал с дороги и направил лошадь вглубь долины, останавливаясь у низеньких редких деревьев. Иногда он спешивался и внимательно осматривал их узловатые корни, торчавшие из-под земли. Под одним из деревьев он вынул из ножен меч и принялся что-то выкапывать, а после того, как извлек из земли желаемый предмет, рассек его на несколько частей и, взяв их с собой, вернулся к кургану.

Здесь он бросил свою находку на землю, и я увидела, что это действительно части корней, старых и трухлявых снаружи, но с твердой сердцевиной. Он три раза возвращался к деревьям, пока наконец не собрал столько корней, сколько ему было нужно. Сложив их высокой, аккуратной горкой, Херрел снял с седла сумки с припасами и поднялся ко мне.

– Для чего они тебе? – спросила я, указывая рукой на корни.

– Они помогут узнать, какую очередную гадость приготовил для нас Халс, а она не заставит себя долго ждать: терпение никогда не входило в скудное число его добродетелей. Но пока, Гиллан, тебе нужно поспать – ночью, боюсь, нам обоим будет не до сна.

15 Херрел бросает вызов

Но заснуть мне так и не удалось.

– Херрел, мне не спится. Расскажи, что ты задумал? К чему мы должны быть готовы? Кто предупрежден – тот вооружен, помнишь?

Он повернулся ко мне, и, хотя лицо его было наполовину скрыто падающей от шлема тенью, я увидела, что он улыбается.

– Слова истинного воина. Так слушай же: я не собираюсь ждать, пока они вызовут меня на бой, – я сам брошу им вызов. Когда взойдет луна, я подожгу эту охапку корней, и нашим врагам ничего не останется, кроме как явиться сюда.

– Снова колдовство?

Он засмеялся:

– Такова природа Всадников – ни один из нас не может противиться зову пламени, пляшущему на дереве столь же древнем, как и он сам. Они не ожидают от меня такой дерзости, ведь, по их убеждению, я должен сейчас быть далеко – радоваться свободе и довольствоваться мизерной толикой надежды. Но я призову их и встречу во всеоружии!

– Ты думаешь, у тебя есть шанс? – не удержавшись, спросила я.

– Сегодня ночью, Гиллан, все решит судьба. В каком бы облике они ни явились, они не смогут отказать мне в праве вызвать на бой Халса.

Оставалось лишь надеяться, что судьба будет к нам благосклонна. В конце концов, Херрел знал Стаю и Арвон, и если он решился на столь отчаянный поступок, значит выбора у него не было.

– Херрел, но ведь это мне они причинили зло. Разве я не могу призвать их к ответу?

Он положил меч на колени, провел пальцем по клинку от рукояти до кончика, а потом, подумав немного, протянул его мне рукоятью вперед:

– Существует один обычай… Но он возлагает на тебя тяжелое бремя.

– Ну же, расскажи!

– Если при свете огня ты укажешь на Всадника и верно назовешь его имя, он обязан принять человеческий облик. Тогда ты можешь потребовать от него искупить причиненное им зло кровью и поручить мне биться за тебя. Но если ошибешься – станешь всецело принадлежать Всаднику.

– В таком случае какая разница, кто бросает вызов – ты или я?

– Если ты победишь, то можешь потребовать, чтобы тебе вернули Гиллан, а если вызов брошу я, платой за успех будет моя жизнь и честь.

– Я вызову Халса. Укажу на медведя и назову имя.

– Ты видела лишь немногие из наших масок. Мы умеем превращаться в разных существ, и навряд ли на такое испытание Халс явится в привычном тебе облике медведя.

– Но ты можешь подсказать мне…

Он замотал головой, не давая мне договорить:

– Нет, не могу – ни словом, ни жестом, ни даже мыслью! Ты все должна сделать сама. Победишь ты или потерпишь поражение – это бремя нести тебе, тебе одной.

– Но у меня есть истинное зрение, не забывай.

– И хорошо ли оно тебе служит? – спросил он.

Я вспомнила размытые очертания города, увиденные днем, и моя уверенность в собственной силе пошатнулась.

– Сегодня я пыталась… пыталась проникнуть сквозь покров иллюзии… – пробормотала я.

Херрел забрал у меня меч и решительно заявил:

– Мы не можем так рисковать. Я брошу Стае вызов, а там видно будет.

Но его слова не шли у меня из головы. Прислонившись к колонне, я в задумчивости гладила древний выщербленный камень. Мне хватило бы всего нескольких мгновений, чтобы увидеть истинный облик Всадников и назвать верное имя. Как же мне разрушить иллюзию? Думай, думай… В моей сумке есть не только снадобья от хворей, но и травы, которые обостряют чувства и проясняют разум…