Колдовской мир. Год Единорога

– Херрел, ты не принесешь мне мою сумку со снадобьями?

– Для чего она тебе?

– Сумку, Херрел! Сколько у нас времени?

Он странно на меня посмотрел, словно догадался, что я задумала, однако послушно выполнил мою просьбу.

– Этого я не знаю, – ответил он на мой вопрос, кладя сумку мне на колени. – Огонь я разожгу, когда взойдет луна, а затем нам останется лишь ждать.

Ответ его мне не понравился – я должна была знать наверняка, сколько времени в моем распоряжении. Я открыла сумку и на ощупь нашла нужную мне бутылочку из кварца.

– Так что ты придумала?

Я показала ему бутылочку. В сумеречном свете казалось, будто от нее исходит слабое сияние.

– Известна ли вам, господин, трава под названием моли?

– Где ты ее раздобыла? – удивленно охнул Херрел.

– В саду при аббатстве. Настойкой моли почтенная дама Алусан лечила от порчи. Если быть точной, произошло это лишь единожды – в Долинах ведь нет колдунов. – Я улыбнулась. – Один солдат, которому отказали ноги, пожаловался, что это Всадник-оборотень навел на него порчу. Так ли это было на самом деле или нет, не знаю, но дама Алусан дала ему настойку моли и приказала добавлять несколько капель в пиво, и уже через три дня он снова начал ходить. Но у этой травы есть и другое свойство – она разрушает иллюзии.

– Но как ты собираешься ее использовать, если еще не знаешь, кто и в каком облике явится перед нами?

– А мне и не нужно этого знать. Я хочу разрушить собственную иллюзию. Сколько продлится действие травы, мне неизвестно, а значит, нужно точно подгадать время, чтобы истинное зрение не вернулось слишком рано или слишком поздно. Поэтому ты дашь мне знак…

– Это очень рискованно, Гиллан.

– Все, что мы собираемся сегодня сделать, рискованно, Херрел, так что не лучше ли хотя бы попытаться склонить судьбу на нашу сторону?

– Но что, если у тебя ничего не выйдет?

– Нельзя вечно видеть одни лишь тучи, отрицая, что за ними прячется солнце. Ты мне поможешь?

– Да. Я тоже буду чувствовать зов огня и узнаю об их приближении раньше, чем их увижу.

Я разжала вспотевшую ладонь и посмотрела на кварцевую бутылочку. Как ничтожно малы наши шансы на победу…

– Херрел, пока не взошла луна, расскажи мне о своей стране. Какой он, настоящий Арвон?

И Херрел начал свой рассказа. Он поведал мне о народе, населяющем эти земли, о силе и величии Арвона и о его темных сторонах. Любому кажется, что нет на свете края милее, чем родной, в особенности если волею судьбы ты с ним разлучен. Но даже мне, чужестранке, Арвон показался прекраснее родных Долин Высшего Холлака, истерзанных войной, и я искренне восхищалась его народом, по-прежнему могучим и отважным, пусть золотой его век и остался давно позади.

Все жители Арвона, как объяснил мне Херрел, в той или иной степени владели магией. Были среди них адепты – истинные мастера, в уединении постигающие тайны ушедших эпох и иных миров, но их остались считаные единицы. Представители четырех кланов – Красные мантии, Золотые мантии, Голубые мантии и Серебряные мантии – магию использовали лишь в редких случаях. Они выглядели как обычные люди, но жизнь их была намного дольше человеческой. Помимо них и Всадников-оборотней, в Арвоне жили и другие люди: одни прислуживали в храмах высших сил, другие обитали в реках и озерах, третьи предпочитали селиться в тени деревьев, при этом некоторые имели животный облик, но обладали разумом.

– Твой Арвон полон чудес! – воскликнула я. – Думаю, целой жизни не хватит, чтобы увидеть их все!

Улыбнувшись, Херрел встал и спустился с кургана. Тут только я заметила, что на небе появилась луна. Херрел вонзил меч в середину конуса из кореньев. Вспыхнула маленькая зеленая искорка, корни принялись медленно тлеть, словно дерево не желало просыпаться от древнего сна и превращаться в пепел. Трижды Херрел втыкал меч, с каждым разом загоняя его все глубже, и вот наконец языки пламени нехотя поползли вверх, и над корнями поднялся тонкий бело-серый столбик дыма.

Я так сильно сжала в ладони кварцевый флакончик, что его острые грани врезались в кожу. Пробку я вынула наполовину и придерживала ее большим пальцем, чтобы не пролить ни капли драгоценной жидкости.

Херрел вскинул голову. Глаза его горели зеленым огнем, на лице плясали тени, но облик его оставался прежним. Наконец он повернулся ко мне и произнес:

– Они услышали зов.

Слова эти были сказаны на каком-то странном, не совсем человеческом языке, однако я все поняла.

Я спустилась с кургана без его помощи – он и шага не сделал мне навстречу, словно был прикован к своему месту, – и встала рядом с ним:

– Дай мне меч.

Резким движением, словно преодолевая действие какой-то невидимой силы, он протянул мне клинок. Несколько минут мы молча глядели на пустынную, залитую лунным светом дорогу. Когда Херрел вновь заговорил, его голос звучал словно издалека, хотя он и стоял рядом со мной.

– Они идут.

Я щелчком сбила пробку и поднесла флакончик к губам.

– Они уже здесь.