Колдовской мир. Том 1

— Так и сделаю, дорогая.— Он проделал те же движения руками, что и прежде, только в обратном порядке, что-то сказал. Все вокруг снова завертелось. Женщина, которой не было видно, вообще исчезла. А я с Динзилем снова опустились в комнату, где все было призрачным.

— Ну что, убедился, герой? Она сама сделала свой выбор. Хочу, чтобы ты еще кое-что увидел.

Опять появилось зеркало. Однако отражало оно не меня и не то, что было вокруг, а чудовище, похожее на то, что плакало кровавыми слезами. На горбатом, уродливом туловище нелепо была посажена голова Каттеи. По горбу, массивным плечам и обвисшим грудям ниспадали роскошные волосы. Отвратительные, скрюченные, с потрескавшейся кожей лапы заканчивались тонкими, изящными женскими пальцами.

— Вот такой теперь стала Каттея,— издевательски усмехнулся Динзиль.

Я был взбешен. Динзиль ожидал этого. Он взмахнул рукой, и я окаменел, тело мое прилипло к полу, словно туша моя вдруг пустила в этот каменный пол крепкие корни.

— Я здесь повелеваю. Я — Динзиль. Я обучу Каттею своей науке. Для того, чтобы вернуть себе прежнее обличье, она должна уподобиться мне. Это прекрасный стимул. Она хорошо усваивает мои уроки. Да и какая другая женщина не поступила бы так же? Ведь уродство ужасает их всех. Я с ней добр. Она даже не знает, как выглядит сейчас. Только однажды, мельком, она увидела свое подобие. А я сказал ей, что она может такой стать, если не научится защищаться при помощи моей магии. И она теперь очень послушна. Раньше я думал, что главная ваша сила — в ней. Теперь вижу, что и ты неплох. Что ж, учтем это. Твои способности могут мне еще пригодиться. Посиди пока там, куда мы тебя поместим, а будущее покажет, как поступить с тобой.

Он сделал движение рукой, и снова все закрутилось, как юла. Это вращение выбросило меня в каменную темницу. Там было бы совсем темно, если б не лучилось мое тело. Каждая стена была здесь, словно каменная скала. Я присел на пол в этой промозглой тесной темноте и горько задумался.

Он называет меня героем и хочет этим уколоть. Но он прав. Что я сделал для того, чтобы вызволить Каттею? Что сделал, чтобы защитить себя? Ровным счетом ничего. Он все время навязывал мне какие-то действия. Я шел туда, куда указывал он. Сопротивлялся, когда на меня наседали, но это не борьба. Даже встреча с Динзилем прошла так, как хотел он, а не я.

Но хватит печалиться. Нужно действовать. Совершенно ясно, что он владеет магией. Я и раньше знал это. Но все-таки я попал в эту проклятую Башню. И он не ожидал этого. Больше того — он не хотел этого. При мне мой меч, так что не все потеряно. А почему он не забрал его у меня? Он не боится его? Или не видит?

Это было открытие. Ну конечно, так же, как я не вижу Каттею, он не видит моего меча. В чем же тут дело? Но почему я не поднял свое оружие против него? И даже не подумал об этом, пока не попал в темницу?

Башня не только его дом, Башня его цитадель, хранилище его силы. В ней его защищают не только камень и металл. Здесь, по всей вероятности, много невидимой защиты. Наверное, она и сковала мою волю. Потому-то я ни разу не бросился в драку, хоть возможностей для этого было немало. Меч разрушил стену из драгоценных камней. Так может, он одолеет и эти каменные стены, в которые я сейчас заточен.

Впрочем, пусть они даже рухнут. Что я выиграю от этого? И за пределами тюрьмы я все равно в Башне. Каттея предпочла Динзиля, она ищет у него защиты от меня. Каттея стала другой под его влиянием не только внешне. Та Каттея, которую показал мне Динзиль, лучше бы она полностью стала чудовищем. Когда-то Каттея была колдуньей. Но только девственница может пользоваться магическими приемами. Я помнил, как с недоверием относились к моей матери Колдуньи Эсткарпа, когда она продолжала заниматься магией и сохранила Силу после того, как вышла замуж за моего отца. В том-то и дело, что Динзиль не мог бы подчинить полностью себе Каттею, не лишив ее колдовского Дара. И значит он лишил бы ее возможности пользоваться своей колдовской Силой. А нужна-то ему именно эта ее Сила!

Он называл ее — «дорогая». Ярость переполняла мое сердце. Я сжал рукоятку меча и прикоснулся к шарфу, в который Орсия вдохнула свою магическую силу. В нем жила колдовская тайна. И эта тайна тоже исходила от женщины. Орсия мне говорила: «Доверяйся сердцу, ищи сердцем». А до конца ли я доверялся ему?

Каким образом я попал сюда? Меня привел этот шарф. Причем он начинал действовать, когда я думал о той Каттее, которая еще не пользовалась своей Силой. Так чья же магия вела меня? Орсии? Каттеи до того, как она превратилась в чудовище? Моя собственная? Когда-то, давным-давно, до того, как Колдуньи увели Каттею, мы пользовались только той Силой, которая была для нас врожденной, естественной.