Колдовской мир: Волшебный пояс. Проклятие Зарстора. Тайны Колдовского мира

Рябь на камне – да, – но слабая и не складывавшаяся в рисунок. Однако, опустив руку с камнем, девушка опять увидела рядом с собой Уту – отчетливо, в полный рост. Совсем настоящая Ута нетерпеливо взглянула на нее, беззвучно открыла и закрыла рот. Брикса вскочила на ноги, чтобы бежать за ней. Не Марбон ли поделился с кошкой своей Силой? Она не знала, но при виде Уты на сердце у нее полегчало.

Ута пустилась бегом, и Брикса за ней. От кошки девушке передалась уверенность: надо спешить. Вперед…

Громоздкая темная колонна проступила из тумана так внезапно, что Бриксе почудилось – она не стояла здесь издавна, а выросла из земли прямо перед ней. Ута поднялась на задние лапы, заскребла передними по камню, внятно требуя лезть наверх. Брикса снова надежно укрыла камень за пазухой и стала искать зацепов для рук и ног. Ута… пропала. На этот раз не таяла постепенно, а исчезла в один миг.

На ощупь девушка нашла неровности, которых не различал глаз. И с трудом принялась карабкаться. Выступы были крошечными, и чем выше, тем труднее становилось лезть. Но она все-таки поднималась, хотя бы на палец с каждым рывком.

Выше и выше – у нее хватало ума не смотреть вниз. Пальцы болели, потом онемели. Она напрягалась всем телом, прижимаясь к колонне. Страх тяжело давил на плечи. Выше, еще выше…

Долго ли она лезла? Здесь не было счета времени – минуты можно было приравнять к дням, а то и к месяцам. Но колонна все так же поднималась над ней, и провисший занавес тумана скрывал вершину – если была вершина!

Брикса поняла, что до следующего выступа ей не дотянуться. Острая боль свела плечи. Выше… вверх, и только вверх. Не было сил поднять руки. Скоро пальцы разожмутся, она упадет – навсегда канет в туман.

– Ута… – Она не надеялась дождаться ответа на свой хриплый шепот.

12

Из пелены тумана над ней протянулась… огромная лапа! С выпущенными когтями, грозно зависшими у нее над головой. Брикса отчаянно вцепилась в колонну. Но удержаться ей не удалось. Когти подцепили ее за рубаху, оторвали, потащили к туманному потолку – вверх! – и вниз, потом ее выпустили, и она, падая, скользя ладонями по камню, едва не оглохла от собственного крика.

Колонна по-прежнему стояла над ней, но не та, на которую она лезла, – эта была маленькой, можно обхватить руками. На ней, как на постаменте, сидела Ута – обычная Ута. Кошка взглянула на нее сверху вниз, и тогда Брикса поняла, что вернулась в свое время и пространство.

Она очутилась в комнате подводного здания. Но по стенам и потолку больше не вились плети тумана. Эти зеленовато-голубые стены блестели так, словно их только что отскребли начисто. На полу, совсем рядом, лежал Двед, а Марбон поддерживал его за плечи.

Лицо Марбона, рассеянно взглянувшего на нее поверх тела мальчика, было осмысленным и собранным. И никакая Сила им сейчас не владела. Она видела перед собой обычного человека в своем уме, свободного как от Тени, так и от владевшей им до сих пор одержимости.

– Двед… умирает, – произнес он вместо приветствия, как будто был вовсе не причастен ко всему, что случилось с ней до сих пор. В глазах его стоял страх, но не за себя – за мальчика.

Может, он и был прав, но Брикса не желала уступить отчаянию. Изнеможение, охватившее ее на подъеме, еще тяготило тело. Потянувшись к мужчине и мальчику, она запустила руку за пазуху и достала камень.

– Это предмет Силы, – медленно проговорила Брикса. – Пользоваться им я не умею… Но когда я воззвала к нему, Ута отозвалась. Тебя я тоже звала – ты не слышал?

Он насупился:

– Я… во сне… так я подумал.

– Это был не сон. – Ее обнимающие камень ладони дрожали. Может быть… может быть, если Двед ушел не слишком далеко, он тоже отзовется. – Смотри на него, господин, и зови своего приемного сына! – властно приказала она и поднесла ему камень, держа его прямо над телом Дведа.

Волей или неволей Марбон подчинился, устремил на камень пристальный взгляд. Жизнь снова покинула его лицо, оно осунулось, исхудало – стало почти таким же древним, как призрак Зарстора в Ином мире. Как будто и Марбон веками истощал разум и душу в борьбе, и только глаза его казались живыми.

Брикса колебалась. Двед не был ей ни другом, ни вассалом. Достигнет ли его призыв, посланный ее мыслями, хватит ли ей силы остановить его на пути в Тень у Последних Ворот? Но если Марбон зовет мальчика, она, может быть, сумеет усилить его зов – своей волей перелить в него новые силы?

– Зови! – снова приказала она. И сама собрала все силы, нацелив свою волю не на неподвижное, почти бездыханное тело, а в сердце камня, который держала сейчас у груди. – Зови Дведа!

Наверное, Марбон звал – безмолвно. Или это камень перенес Бриксу туда, куда не достигал голос? Ее – или ту ее часть, что скрывала твердую волю и негасимый дух, – подхватило, увлекло – не в страну тумана, куда ее перенесли, чтобы снять Проклятие. Нет, эти места были темнее, более зловещими, холодными, мрачными – здесь обитало отчаяние.

– Двед!

Ее зов возник в мыслях, а не на губах. И беззвучная мысль звенела властным призывом.