Колдовской снег

– Ну слава богам, – с облегчением выдохнул возница и хлопнул уздечками.

Лошади вновь покатили экипаж по дороге, на этот раз под горку, а я стала наблюдать, как величественный в своей несуразности город приближается. Говорить гоблину о решении ехать дальше еще и потому, что за мной гонится демон из преисподней, не стала – возница и так, похоже, не рад, что подобрал непонятную путницу.

Скрипя на ухабах и рытвинах, мы спустились с холма. Когда ольховая роща осталась позади, дорога пересекла тыквенные и пшеничные поля, после которых пошли лачужки и домики. Такие видела только на картинках – деревянные, с покосившимися стенами и повисших на петлях ставнях. Рядом с ними жители, каждый занят своим, и никто даже не обернулся на проезжающий мимо экипаж.

Вон женщина стирает в корыте, на другой стороне мужик рубит дрова, возле следующей хижины массивная женщина доит козу…

– Как-то не слишком они тут живут в вашем Парсапольде, – заметила я.

Гоблин даже не удостоил взглядом хлипкие домики, ответил:

– Так это окраины. Тут всегда так. Разве не знала? На окраинах селятся те, у кого нет денег на центр.

– Жители «Новой Москвы» и «Рублевки» с тобой бы не согласились, – пробормотала я.

– Чего? – переспросил возница.

– Ничего. Говорю, долго еще ехать?

Гоблин откинулся на спинку и протянул:

– А… Нет. Вон, смотри. Там базар.

Он указал длинным носом куда-то влево, где скопилось куча телег, повозок и бричек разного калибра. Мелькают люди, даже сюда слышен гусиный гогот и голоса торговцев.

– Я тебя высажу вначале. А то затеряешься, – сказал возница. – Базар большой.

– Спасибо.

Когда он остановил экипаж у самого въезда в прилавки и стала прощаться, я слышала его с трудом из-за гомона и шума.

– Ты поосторожней тут, – прокричал гоблин, превозмогая гвалт. – Парсапольд большой город, надо ухо востро держать.

– Постараюсь, – отозвалась я, слезая с повозки и едва не свалившись в пыль.

– Если нужна будет помощь, – снова прокричал возница, – сходи на Хвощную улицу. Дом такой, с садом и кованой калиткой из синего металла.

– А что там? – спросила я, оправляя штанины и обмахиваясь, потому, что даже расстегнувшись, упарилась.

Возница поморщился, мол, чего ты меня спрашиваешь, я итак сделал для тебя столько, что на всю жизнь хватит, но все же ответил:

– Да барсук его знает. Вроде там кудесник какой-то живет. Да не смотри так, можешь сколько угодно говорить, что не ведьма. Я ж вижу, странная ты. А странным самая дорога к ведьмам и всяким волшбателям.

Очень хотелось высказаться, что думаю по поводу его умозаключения, но едва открыла рот, на меня налетела грузная женщина, пахнущая рабой, с криками:

– Треска, стерлядь, горбуша! Соленые краберы! Отдаю связками за десять медных!

Я бы упала, не уцепись за край повозки, а женщина, словно не заметила, что едва не растоптала меня своей стокилограммовой массой, и двинулась дальше, продолжая кричать нараспев.

– Культура так и лезет, – проворчала я.

Возница тем временем, даже не удосужился вниманием – стеганул лошадей и покатился дальше по пыльной улице базара.

Глядя на удаляющийся экипаж, я с холодком осознавала, что осталась одна, и даже теплое пальто не спасало от дрожи. Мимо шныряли люди, громко кричали торгаши, со скрипом катились повозки, а я пыталась сообразить, куда податься и что делать.

Когда в очередной раз меня пихнул какой-то мужик в засаленной рубахе, я, хмурая и недовольная, отошла в сторону и стала копаться в сумке. Кроме карты в ней оказались мешочек с монетами, нож, термобелье, клубок ниток, непонятно зачем…

Больше ковыряться не хотелось. Застегнув сумку, я двинулась по дороге, где исчезла повозка гоблина. Но долго не вынесла – даже в «черную пятницу» в торговых центрах не бывает такого столпотворения. Когда накал от постоянных пиханий и тычков вырос до предела, я ворча и чертыхаясь, свернула меж лотками. Там, к облегчению, оказалось спокойней – тихо, пусто.

Поправив сумку, я поплелась по узкому переулку, размышляя, как добраться до параллельного предела и что сделать, чтобы вырвать Кирилла из лап ледяной колдуньи. В том, что она удерживает его против воли, я не сомневалась. Кирилл слишком сильный, чтобы добровольно сдаться какой-то непонятной тетке.

За этими размышлениями не заметила, как вышла к каким-то бочками между прилавками. Бочки стоят одна на другой, но почему-то при взгляде на них, в груди зашевелилось нехорошее предчувствие. Словно в подтверждение ему, из-за нее выступила фигура, настолько крупная, что не поверила в ее реальность.

Громадный, мускулистый, шея настолько толстая, что кажется голова прямо сразу переходит в туловище. Торс обнажен, на животе даже не кубики, а целые кубы, из одежды одни портки, и вообще громила напоминает все того же Халка. Только какого-то серого.

– Давай кошель! – прогудел громила.

От его голоса у меня даже органы завибрировали, а по затылку пробежали мурашки, пальцы автоматически сжались на сумке.

– Нет у меня кошеля, – проговорила я охрипшим голосом.

– Не врать, – снова прогудел бугай. – Сумку давай!