Колдовство на Руси. Политическая история от Крещения до «Антихриста»

Михаил Триволис происходил из города Арта в Эпире. После попытки обосноваться на греческом острове Корфу в 1490 г. он перебрался в Италию во Флоренцию, где оказался под влиянием процветавших тогда гуманистов, зачитывался Платоном, Аристотелем и прочими философами. Далее он много путешествовал, жил в Болонье, Милане, Венеции, слушал проповеди Марсилио Фичино, какое-то время служил дому Пико делла Мирандола. Сильнейшее впечатление на него произвела личность доминиканского монаха Савонаролы (1452–1498), адепта ортодоксии и аскетизма, фактически правившего во Флоренции в 1494–1498 гг. и потом осужденного за критику папства на сожжение. В 1502 г. Михаил готовился принять обет доминиканца, но менее чем через год отказался, а потом вообще предпочел покинуть Запад и перебрался на Афон. Там он стал монахом по греческому обряду под именем Максим. В 1515 г. великий князь Василий III обратился к Константинопольскому патриарху с просьбой прислать знатока православных текстов для перевода на русский – выправки богослужебных книг. После недолгих колебаний выбор пал на инока Ватопедского монастыря Максима, бывшего прежде «студиозусом» по «книжному делу» в возрожденческих столицах. В 1518 г. он прибыл в Москву вместе с патриаршим посольством.

Прежде всего Максим занимался переводом Псалтыри. Он не знал русского, а потому сначала перекладывал с греческого на латинский, с которого уже выправляли на русский местные толмачи. В ходе этих многоступенчатых операций и закрались ошибки, которые потом привели участников к обвинению в ереси. Впрочем, понятно, что порча слов – дьявольское деяние. Ведь Господь есть Логос, Слово, любое искривление которого – радость Сатаны.

Позднее Максим освоил русский и стал одним из самых плодовитых отечественных сочинителей XVI в. – ему приписывают авторство более 350 текстов. Его не хотели отпускать, думая о пользе чтений книжных, а он счел это признанием своей мудрости и начал учить. Он осуждал практику самостоятельного избрания русских митрополитов и отказ их от поездок за благословением к Константинопольскому патриарху, который, по мнению москвичей, с 1453 г. находился в турецком плену. Далее он считал, что Московия должна воевать с Османской империей чуть ли не постоянно, чтобы освободить от сарацинского ига православных Востока. Наконец, его возмущало любое явление папистов при московском дворе. Заметная часть ранних текстов Максима посвящена осуждению иных религий (иудеев, мусульман, язычников) и иных христианских конфессий (католиков, армян). Ему принадлежит гневная отповедь заезжему «богослову» Николаю Булеву (Бюлову), «немчине» из Любека, который пустил корни на Руси и ратовал за единение церквей. Максим в специальных поучениях сосредоточился на заблуждениях католиков: вопрос о соисхождении святого Духа (filioque), концепция чистилища, причащение опресноками. Он называл это «латыньскыя три большия ереси»[151]. Его антилатинские сочинения впоследствии пользовались большой популярностью и сохранились во множестве списков.