Колдовство на Руси. Политическая история от Крещения до «Антихриста»

Вскоре после завоевания – в 1564–1565 гг. – некий русский автор, проживший долгое время в плену у татар, составил «Казанскую историю», живо описывающую 300-летнюю историю ханства. Там сообщается, что по легенде Казань заложил некий преемник Батыя по имени Саин. Он облюбовал место в устье Камы, но там жило множество змей. Только колдовством удалось их извести: «Царь же Саин много дней смотрел на место то, обходил его, любуясь, и не мог придумать, как бы изгнать змея из его гнезда, чтобы поставить здесь город, большой, крепкий и славный. И нашелся в селе один волхв. “Я, – сказал он, – царь, змея уморю и место очищу”. Царь же был рад и обещал хорошо наградить его, если он это сделает. И собрал чародей волшебством и чародейством своим всех живущих в месте том змей – от малых до великих – вокруг большого змея в одну громадную кучу и провел вокруг них черту, чтобы не вылезла за нее ни одна змея. И бесовским действом всех умертвил. И обложил их со всех сторон сеном, и тростником, и деревом, и сухим лозняком, поливая все это серой и смолой, и поджег их, и спалил огнем. И загорелись все змеи, большие и малые, так что распространился от этого сильный смрад змеиный по всей той земле, предвещая грядущее зло от окаянного царя – мерзкую тину проклятой его сарацинской веры. Многие же воины его, находившиеся вблизи этого места, от сильного змеиного смрада умерли, и кони и верблюды его многие пали» [218].

Вообще-то, «боевую» магию чаще приписывали именно московским войскам, которые якобы нередко ее использовали в войнах против западных соседей. Отчасти это подтверждается «Сказанием о Мамаевом побоище», составленным в XV в. Один из героев повествования, князь Дмитрий Боброк-Волынский, описан там как «вещун», способный понимать звуки земли, щебет птиц и урчанье зверей. Ночью накануне Куликовской битвы Боброк вызывал великого князя в поле гадать приметы, слушать ветер и землю. Для сказителя он «известный» или «крепкий воевода». Дмитрий Донской с ним советуется, и тот фактически руководит ходом сражения, чувствуя дух примет[219].

В ином ключе зафиксировал «колдовские» навыки русских воинов Реджинальд Скот, автор первого английского трактата о колдовстве, опубликованного в 1584 г. Он приводит примеры народов, которые в своих войнах используют магические заклятья. Ему известен случай во время войны между Данией и Швецией в 1563 г., когда шведский король привлек в свою армию четырех ведьм, которые так охмурили датчан, что те ровным счетом ничего не могли делать – оружие валилось из рук. Все прояснилось, когда одну из ведьм взяли в плен. Еще чары активно использовали ирландцы, их ведьмы владели техникой активного сглаза, которую применяли против врагов. Ведуний на войне использовали также гунны. Заключает тему Скот указанием, что «так же поступают западные индейцы и московиты»[220]. В своих рассуждениях он не раз рассматривает вместе американских индейцев и московитов – для него это явления одного порядка[221]. И, конечно, прежде всего – в связи с их чародейскими навыками. Впрочем, он осведомлен, что самые могущественные колдуны живут в Лапландии, хотя свои заклинания они произносят исключительно на славянском наречии, как тюрки, московиты, русские и норвежцы (The Turks, Muscovites, Russians, Lapponians, and Norwegians, make use of the Sclavonian tongue in all their Conjurations)[222].

Эксперт отметил, что эти бесценные сведения он почерпнул из бесед с господином Томасом Рэндольфом, который бывал с посольством в России. Рэндольф посетил Москву в 1568–1569 гг., в самый разгар ведьмовских процессов. Но поскольку языком он не владел, то информацию, очевидно, получал через приставов, которые накормили его отменными байками.

* * *