Колдовство на Руси. Политическая история от Крещения до «Антихриста»

Масштабное расследование «про ведунов и еретиков» случилось в 1603 г. Отставной стрелец М. Ф. Бегичев подал 6 сентября 1603 г. извет, будто слышал о прибытии в Москву лопян – колдунов из Лапландии, которые «напустили», «приехав к Москве, на Рузскую землю дожьжь да стужу да хлебный недород». Для этого они совершали загадочные обряды: «у жонки от грудей на Москве молоко имали и кобылье молоко у ней ж имали и в кость в гусиную наливали и в землю копали». Последовало длительное следствие, часть материалов которого сохранилась[260]. В те годы в стране случился недород, люди голодали. Многое казалось карой и злым умыслом. Виновниками, конечно, были чародеи и царь, который не может с ними справиться. Может, с государем что-то не то?

* * *

Так и случилось. События вокруг гибели царевича сыграли с Годуновым злую шутку. Это подметил уже тогда англичанин Горсей: кто бы мог предположить, что «тень [призрак] убитого царевича» явится и погубит Бориса[261]. Самую достоверную метафору потом запустил А. С. Пушкин про «кровавых мальчиков в глазах». Все это должно было угнетать, давить и волновать. По Угличу в мае 1591 г. сновали ведуны и ведьмы, наговаривая на царя, а потом Москва заполыхала. И тут вдруг опять – дух Димитрия грозит кровавым пальчиком, когда в стране голод, смуты и пожары. В итоге первая реакция: Лжедмитрий – колдун.

Согласно шведскому шпиону Петру Петрею, «Борис Годунов пришел в ужас, услыхав эту весть и молву о воскресшем Димитрии»[262]. Голландский купец Исаак Масса писал, что, «получив все известия об этом Димитрии», царь «не знал покоя»[263]. Также в «Новом летописце» сказано, что Бориса охватил ужас при поступлении известия о спасшемся царевиче: «Борис ужастен быть»[264]. И, согласно логике того же источника, первые меры против этого наваждения были церковного характера. В бой вступил патриарх, но не справился с раскормленной дьявольщиной.

Несчастьям царя Бориса предшествовали небесные предзнаменования. Современников поразило явление «яркой и ослепительно сверкающей большой звезды» рядом с Солнцем ровно над Кремлем во второе воскресенье после Троицы в полдень 10 июня 1604 г. Об этом записал немец Буссов, а может, Бер[265]. Потом видели комету, а 16 декабря того же года ночью явились два месяца, о чем записали даже во вполне официальной разрядной книге.

Астрологическими подсчетами интересовался Лжедмитрий, будучи в Польше. Возможно, что свои планы с ними согласовывал. В. И. Ульяновский считает, что таким увлечениям должны были препятствовать окружавшие самозванца иезуиты[266], но не хитрее ли бесы?

Первые несколько городов в России сдались лжецаревичу, но потом он столкнулся с основными силами московского воинства и был совершенно разгромлен 20 января 1605 г. при Добрыничах. Бежав, укрылся в Путивле. 8 февраля в Москве праздновали победу. Казалось бы, все – интервенты разгромлены и часы самозванца сочтены, но оказалось, что рано. Вместо наступления на Путивль государевы воеводы ушли разорять Комарицкую волость, а потом завязли в осаде маленькой крепостенки Кромы, которую оборонял отряд, возглавляемый донским атаманом Андреем Корелой, чуть ли не курляндцем родом. С. Ф. Платонов писал потом, что судьба династии Годуновых решилась под стенами этого города. Взять Кромы не удалось, а вскоре осаждавшие вообще перешли на сторону осажденных, составив костяк армии Лжедмитрия, с которой он двинулся на Москву. Швед Петр Петрей со всей определенностью называл Корелу колдуном («большой волшебник»), «своими чарами» принесшим самозванцу «много пользы»[267]. Характерно, что после победы под Кромами сведения о Кореле исчезают. В Москву казаков привел другой атаман. Этот же бес сгинул в неизвестность, из которой явился.