Колдовство на Руси. Политическая история от Крещения до «Антихриста»

С Годуновым же тогда вдруг случилось невероятное. 13 апреля 1605 г., выйдя «из-за стола после кушанья», он «ощутил боли в желудке», слег и приказал позвать докторов, но скончался еще до их прибытия, «лишившись языка перед смертью». Борис онемел, подобно Никите Романову в 1586 г., накануне отхода в мир иной. Горсей тогда писал про боярина, что тот был околдован[268]. Про Бориса говорили, что его настигла «болезнь люта»[269], которую интерпретируют как апоплексический удар. Псковские интересанты записали, что умер «опився»[270]. Впрочем, официально считалось, что его таки успели постричь в иноческий чин под именем Боголеп – священник прибежал к постели умирающего раньше докторов. Внезапность произошедшего сразу породила слухи, во-первых, о порче-отравлении, а во-вторых, о самоубийстве. Оба, конечно, исходят от лиц, не имевших доступа в царские палаты. Однако внезапный удар не мог случиться без промысла божьего – либо так было уготовано, либо сатанинские силы вмешались. Примечательно, что после захвата власти Лжедмитрием тело царя Бориса приказали убрать из Архангельского собора Кремля, где его первоначально положили, и перезахоронить в Варсонофьевском девичьем монастыре, где обычно хоронили самоубийц и умерших без причастия[271]. Позднее его перенесли в Троице-Сергиев монастырь, но некоторые сомнения в причинах смерти сохранились.

«Демоничность» самозванца была общим местом в официальной риторике тех лет. Она продвигалась внутри страны и вне. Натиску дьявольщины противодействовали прежде всего служители Церкви. Сейчас часто описывают все в светских терминах, отсылают к политическому прагматизму, вынося за скобки провиденциальные откровения. Но разве не разгул бесовства случился потом? Разве не умылись православные кровью из-за искусов сатанинских, именуемых емким термином Смута? Разве не инфернальный дух ложного Дмитрия был тому виной? Пора бы уж назвать все своими именами, как не стеснялся того святой патриарх Иов!

* * *

В начале 1605 г. больше молились, чем воевали. Были использованы самые сильные средства, чтоб упросить Господа упредить Его попущение. Молились за царя прежде всего. Против изверга сатанинского использовали всю мощь сакрального. В главном храме страны было установлено ежедневно служить торжественную панихиду по царевичу Дмитрию, якобы ожившему: «устави царь Борис благоверному царевичу и великому князю Дмитрею Ивановичю велегласно всегда в Соборной церкви вечную память кликати»[272]. Лжедмитрий понимался «непогребенным мертвецом»[273], восставшим по грехам нашим. Годунов ощущал свою вину. Как писал голландец Масса, Борис «почти лишился рассудка и не знал, верить ли ему, что Димитрий жив или что он умер, так был расстроен его ум»[274]. Царь страдал и переживал, дух сомнений изгрыз его сердце, которое отключилось в самый неподходящий момент.

Затем началась содомия и потоп. Супруге и сыну Борисовым присягать никто не захотел, армия перешла на сторону Самозванца, и тот без боя занял столицу. 20 июня 1605 г. Лжедмитрий вступил в Москву. Его въезду в православный град сопутствовала буря, замеченная современниками:

«Как только Димитрий въехал по наплавному мосту, проложенному через Москву-реку, в Водяные ворота, поднялся сильный вихрь и, хотя в остальном стояла хорошая, ясная погода, ветер так сильно погнал песок и пыль на народ, что невозможно было открыть глаза»[275].

В Пскове потом вспоминали о солнечных и лунных затмениях[276]. Природа отреагировала на дьявольскую перемогу.

Говорили о множественных нарушениях ритуала, как при принятии царства, так позднее при венчании с Мариной Мнишек. Это, возможно, отдельная тема надругательств, которым подверг лжецарь церковные каноны. Он изощренно глумился над ними – соблюдая формально, подтачивая суть. Его жена перед свадьбой даже причастия не приняла – фактически осталась паписткой, над которой правоверный патриарх святое слово произносил. Впрочем, самозванец был явно силен в церковной риторике, свои воззвания он составлял с оглядкой на порядок, чтоб сразу никто не догадался. Сейчас кажется, что не так и долго продержался колдун на троне – менее года! Но каков духовный ущерб! Как могли так долго его не замечать?! Не слушали патриарха, сгубили царя-помазанника, ослепли от лживых маскарадов.

А Лжедмитрий любил переодевания – «переряжевания». Он появлялся перед москвичами в польском кафтане и лаковых сапожках, эпатируя вседозволенностью. На празднование свадьбы с иноземкой даже заказал маски, желая устроить настоящий карнавал. Одна из этих дьявольских личин впоследствии украсила его труп, выброшенный на Красной площади.

Он публично играл двусмыслицами, допуская «чернокнижное» прочтение. Сейчас в его забавах легко разглядеть глумление и связь с антиисповеданием, а тогда почему-то терпели. При этом иностранцы – даже из числа симпатизировавших – признавали его интерес к магии и астрологии, наличие чародейских способностей и пристрастие ворожбе[277]. Вроде не скрывал, но мало кто видел.