Колдовство на Руси. Политическая история от Крещения до «Антихриста»

Хлопову к тому времени уже вернули из Сибири, и она проживала с родителями в Нижнем Новгороде. 21 сентября 1623 г. туда отправили большую комиссию, включая трех заморских специалистов – докторов Артура Ди, Бильса и некоего Балсыря Яковлева, которым надлежало удостовериться в ее самочувствии. Заключение было: «Марья Хлопова во всем здорова»[311]. Царь возрадовался, но опять рано. Отец был согласен на брак, но уперлась инокиня Марфа – отказалась благословлять, якобы верила в давнюю порчу и что раз уже тогда не сложилось, то на то божья воля. Злые языки судили, что мстила она за судьбу своих родственников Салтыковых, которых, кстати, вскоре из ссылок вернули. Михаил Салтыков в 1641 г. получил даже боярство и прожил долгую жизнь, встретив старость накануне рождения царя Петра – он умер в 1671 г. А Марья Хлопова осталась в Нижнем, где умерла около 1633 г. – безвинно опороченная, но не сломленная. Колдовство победило благополучие их жизни с царем, но не ее лично.

Однако брак Михаила Федоровича вскоре-таки случился. Избранницей стала тоже Марья, дочь князя Владимира Тимофеевича Долгорукова. Кажется, что ей благоволила мать царя. Поговаривали, что сам Михаил был не слишком доволен. Свадьба состоялась 19 сентября 1624 г. В первый день были «веселия», а на второй день царица «обретеся испорчена». Проболев пять месяцев, она умерла 6 января 1625 г. В летописи записали:

«Грех же ради наших от начала враг наш диявол, не хотя добра роду християнскому, научи диявол человека своим диявольским научением и ухищрением, испортиша царицу Марью Володимеровну. И бысть государыня больна. Того же году в самое крещение предаде свою праведную душу богу и погребена бысть в Вознесенском монастыре з благочестивыми царицами»[312].

Во второй раз дьявольские ухищрения не позволили новому царю обрести счастье, а династии – продолжение. Опять на пути встало колдовство. Но молитвы святых отцов спасли страну. С третьей попытки все сложилось. Через два года царь выбрал новую супругу. 29 января 1626 г. ею стала Евдокия Лукьяновна Стрешнева, опять дочь незнатного дворянина. Еще за три дня до свадьбы ее ввели во дворец «в Верх», а у дверей установили караул, который бессменно несли родные братья невесты – чтоб никто не испортил. Кроме того, она отказалась принимать новое имя Настасья, как предшественницы, которым оно счастья не принесло. И получилось. Царь обвенчался с ней 5 февраля 1626 г., и они прожили долгую жизнь вместе.

* * *

Цитированная выше присяга государю была составлена в 1627 г. именно в связи с царским бракосочетанием и намерением обезопасить новую чету, от которой зависела судьба страны. Но Враг рода человеческого не прекращал своих атак. Колдовские дела сопровождали все правление Михаила Федоровича.

30 января 1635 г. золотошвейка царицы Антонида Чашникова случайно выронила платочек, из которого вывалился замысловатый корешок – «неведомо какой». Дело было в Кремлевском дворце на царицыной половине в общей палате, где работали также другие мастерицы. Две соседствующие умелицы-подружки Фекла Черепова и Прасковья Ваулина немедленно тряпицу с содержимым подхватили и отнесли государыне на дознание. На следующий день поступило поручение дьяку Сурьяну Тараканову провести сыск «на крепко». Он начал с допроса Чашниковой. Та пыталась оправдаться, что «тот корень не лихой, а носит она его с собой от сердечной болезни». Тогда ей пригрозили пыткой, после чего она созналась: «Ходит де в Царицыну слободу в Кисловку к государевым мастерицам к Авдотье Ярышкине и к иным жонкам, зовут её Танькою. И она де той жонке била челом, что до нее муж лих, и она ей дала тот корень, который она выронила; а велела ей тот корень положить на зеркальное стекло, да в то зеркало смотреться и до нее де будет муж добр». Таньку схватили. На очной ставке она подтвердила, что корень дала, но не согласилась с тем, что ходит к другим мастерицам. Так через 5 дней дело доложили царю, но результат его не устроил.

Михаил Федорович приказал отправить интриганок к пытке и дознаться «подлинно», поскольку они уже меняли показания и веры им не было. Ведь «если и действительно она пыталась у той жонки избавиться от лихова мужа», то Антониде «по своему воровству» следовало «тот корень держать у себя на подворье, а к Государю во дворец его носить не пригоже». И «коли она тот корень принесла» в царские палаты, то «для чего принесла и по какому умышлению»? Хотела ли портить детей царских или Государя или Царицу? С кем у нее сговор? Кто ее «засылал»? Была ли у Таньки иная задумка лихая?