В то же время в пределах южных воронежских уездов появляются украинские повстанческие формирования. Это не остаётся незамеченным советским армейским командованием. Так, в своём докладе главкому С.С. Каменеву от 21 сентября 1921 года командующий войсками Украины Р.П. Эйдеман, в частности, отмечал, что «банды, разбиваемые на территории Донецкой губернии, находят пристанище в Воронежской губернии, Донской области, где спокойно вновь сформировываются, пополняются и оттуда же делают систематические набеги на Донбасс. Так, уничтоженная ещё в конце августа сего года объединённая банда Балайбо, Селезнёва и Волоха, укрывшись с жалкими остатками в Воронежской губернии, ныне вернулась в пределы Старобельского уезда, имея до 120 сабель. Есть основание предполагать, что ввиду неурожайности в Воронежской губернии банды обрастают в ней за счёт голодающего населения»[374]
.К началу октября 1921 года в южных волостях Воронежской губернии работы по сбору продналога уже должны были завершиться. Но, между тем, местным органам власти удаётся собрать лишь часть намеченного. А в некоторых местностях сбор продналога вообще не проводился, так как там уже с мая 1921 года нет никакой власти[375]
. Чтобы хотя бы приблизиться к плановым показателям по продналогу, на его сбор мобилизуются все члены волисполкомов и сельсоветов. Специальные упродтройки проверяют правильность составления списков по продналогу. За неверно составленные списки некоторые волисполкомы в полном составе придаются суду продтрибунала[376]. Чтобы содействовать более успешному выполнению продналога, некоторые волости посещают с инспекционными поездками особо уполномоченные уисполкомов. В ходе подобных поездок принимаются лишь меры «общественного» характера, не касающиеся нужд местного населения[377].Проводимые советскими властями меры не приносят существенных результатов. По-прежнему крестьяне негативно относятся к продналогу. Всё чаще продорганы слышат от них: «Нечего везти»[378]
. В ответ к крестьянам применяются репрессивные меры. Причём применяются они как в отношении выполнивших, так и невыполнивших продналог. Вследствие летней засухи и недорода многие домохозяева не в состоянии выполнить налог по хлебам. Поэтому они просят уездные власти разрешить им выплачивать данный налог картофелем и подсолнухом. Подобная ситуация и с налогом на мясо. Так как большая часть скота из-за голода была уничтожена, многие крестьяне выражают готовность выполнить этот налог растительным маслом и зерном. Но на подобные замены уездные власти идут неохотно. Иными продуктами они разрешают уплатить лишь масленичную повинность[379].Проведение продналога существенно тормозится не только из-за трудного положения крестьян, но и также вследствие действий повстанцев. В Богучарском уезде появляется крупный отряд колесниковцев под командованием Фомина[380]
. В Павловском уезде повстанцами уничтожена канцелярия Белогорского волисполкома и близ Верхнего Мамона занято село Лесково[381]. В острогожском уезде колесниковцы проводят налёты на сёла и хутора Айдаровской, Новокалитвенской, Дерезовской, Сагуновской, Шубинской, Шапошниковской, Караяшниковской, Ровенской, Марьевской волостей[382]. Чекистские отряды не в силах справиться с подобным размахом повстанческой борьбы. В помощь им при волревкомах создаются ударные группы. Вооружаются бойцы этих формирований оружием, отнятым у населения и колесниковцев. В ударгруппы входят многие члены волисполкомов. Но, несмотря на это, ударники отличаются своей низкой боеспособностью, так как основу подобных групп составляют бывшие дезертиры и колесниковцы. Эффективного сопротивления повстанцам такие бойцы оказать не могли. Например, в слободе Ровеньки Острогожского уезда колесниковцы без единого выстрела разоружили местную ударгруппу, после чего разграбили вместе с местными жителями собранный по слободе продналог. Виноватые в этом ударники были вскоре преданы суду революционно-военного трибунала[383]. Всесвятская ударная группа по причине своего разложения была полностью разоружена и затем распущена[384].