Колесниковщина. Антикоммунистическое восстание воронежского крестьянства в 1920–1921 гг.

В ноябре в воронежской губернии проходит широкая кампания по оказанию продовольственной помощи голодающим Поволжья. Однако в это же время самой губернской властью признаётся очевидным тот факт, что «голодные лишения, переживаемые воронежским крестьянством, в малой степени уступают Поволжью»[385]. Таким образом положение многих крестьян южных волостей губернии было более чем критическим. Проведённый сбор продналога разорил многих воронежских земледельцев. Поэтому во многих волостях местные продорганы так и не смогли собрать по 12 фунтов зерна с каждой крестьянской семьи в пользу голодающих соседей[386]. В конце месяца по губернии прошли съезды советов. Многими делегатами этих съездов признаётся тот факт, что в связи с неурожаем и упадком сельского хозяйства выполнить продналог в размере 100 % не удалось. Некоторые участники этих съездов открыто критикуют политику советской власти по отношению к крестьянству. На одном из подобных съездов в Острогожском уезде бывший красноармеец Николай Гнастенка говорил: «В Красной армии комиссары твердят бойцам, что их семьи обеспечены. Когда же эти красноармейцы возвращаются домой, то здесь они видят, что в счёт продналога у их родных забирают последнее». Подобные речи многими делегатами были поддержаны[387].

В это же время не ослабевает повстанческая борьба. Путём объединения разрозненных групп появляются крупные формирования колесниковцев. Повстанческие отряды по 200–250 человек появляются в волостях Острогожского и Богучарского уездов, где срывают завершение продовольственных работ[388]. В отдалённых хуторах и сёлах повстанцы полностью уничтожают местные советы. И делают это они обычно коварным путём. Под видом отставших красноармейцев колесниковцы заходят в местные органы власти, после чего сначала убивают председателей, а затем и остальных советских работников. Повстанцы также не боятся появляться в крупных слободах, где расположены отряды по борьбе с «бандитизмом»[389]. Несмотря на все усилия ударгрупп и кавалерийских отрядов ЧК, повстанцы продолжают оказывать упорное сопротивление.

Наряду с красными частями в борьбу с повстанцами к исходу 1921 года начинает активно вступать и определённая часть местного населения, уставшая от поборов и произвола некоторых «зелёных» отрядов, принявших явно уголовный оттенок. В основном из селян допризывного возраста местные советские органы власти формируют вооруженные отряды, которые в ряде случаев активно вступают в противоборство с нежданными гостями[390]. Так, например, в павловской деревне Семёновка подобный отряд из местных жителей не ограничился пассивной обороной своего селения, перейдя к активным действиям против отряда повстанца Зверева. После продолжительного двухчасового боя отряд самообороны заставил повстанцев рассыпаться и отступить от Семёновки, о ставя на месте несколько убитых соратников и определённую часть своего имущества[391]. В Новохопёрском уезде местный повстанец Шамов был пойман отрядом самообороны в селе Ржавцы, куда пришёл к своему дальнему родственнику. Последний накормил его, завел в ригу и сообщил о местонахождении повстанца отряду самообороны[392]. 22 ноября повстанческим отрядом был осуществлён налёт на село Березняги (40 вёрст южнее Калача). В результате завязавшегося боя с местными коммунистами и им «сочувствующими» нападение на село было отбито[393].

Ощутимые успехи в борьбе с повстанческим движением позволили губернским военным властям в ноябрьском обращении к войскам открыто заявить о том, что «бандитизм доживает свои последние дни». В том же обращении указывалось, что перелом в борьбы с «колесниковщиной» мог быть окончательно достигнут только при соблюдении следующих условий: «уважение к устоям местной советской власти, вежливое обращение с гражданским населением, углубление оперативно-разведывательной работы и привлечение населения к совместному искоренению бандитизма»[394]. На деле эта новая установка Советской власти выразилась в том, что для военных частей было ограничено пользование обывательскими подводами, «дабы не раздражать гражданское население». Помимо этого, были запрещены расстрел на месте и взятие в заложники селян[395].