Колесниковщина. Антикоммунистическое восстание воронежского крестьянства в 1920–1921 гг.

– А по нашим семейным преданиям, – дополняет А. В. Куцеволов, – ординарцами Колесникова были родные братья его жены Оксаны– Опалетовы… А если сначала начать, то дед, командовавший до крестьянского бунта 40-й дивизией Красной армии в Богучаре, приехал в Калитву, чтоб забрать к себе поближе жену и дочь. А тут – заваруха… И началось всё с Кунахова двора, что «на Победе», на нынешнем втором участке. Там двое братьев в Красной армии служили, а двое других были комиссованы по болезни. Одному из них при бомбёжке по пути на фронт ноги повредило, другой тоже чем-то хворал. А продотрядовцы прицепились: «Дезертиры!» И ну в погреб – забирать всё подчистую. Мать Кунаховых в слезы: «Мои ж сыны в вашей Красной армии», а её прикладами бьют. Тут Марко Гончаров и Иван Поздняков и вступились. Постреляли маленько во дворе, но никого не убили. Резня позже началась.

В тот вечер уважаемые люди села и решили идти на поклон к Ивану Сергеевичу, как к самому боевому, грамотному и сметливому калитвянину. Вместе думу думали всю ночь. Ну не мог им отказать мой дед!

– Где Колесников – там и правда, – говорили крестьяне разных мест, и к нему отовсюду собирались, – продолжает рассказ А. В. Куцеволов. – Одно время переписывался с нашей семьей борисоглебский краевед Самошкин, имя я запамятовал.

Так он утверждал, что дед мой с «красной верхушкой» связь никогда не терял. Что был у него верный человек, передававший его письма в сороковую дивизию, в которых обмозговывалось будущее «отступление». И что уверенность его основывалась на личном знакомстве с

Георгием Константиновичем Жуковым. А ведь его «гибель», которую он в деталях продумал, устраивала всех! Никого из родственников не посадили, не расстреляли. Убит и убит… Он не числился даже во «врагах народа».

– Потом, в 84-м году, у нас в квартире неожиданно появился подполковник КГБ Алексей Алексеевич… Вот только фамилию запамятовал. Да это нетрудно узнать, т. к. работал он в ту пору заместителем генерального директора электроаппаратного завода, – вспоминает Александр Васильевич. – До него мною и моим дедом никто не интересовался. Да и мы с братом помалкивали, раз не спрашивают. А Алексею Алексеевичу рассказал я всё, что знал из семейных пересказов, с трепетом. Помню, он несколько раз пытался назвать цель своего визита: мол, внуки Колесникова ищут родственников. «Какие внуки? – самоуверенно восклицал я. – Мы с Алексеем и есть внуки! Зачем нам самозванцы?» И Алексей Алексеевич не настаивал… А ведь сейчас думаю: сглупил я. Наверное, действительно нас кто-то искал. Ведь если дед остался в живых, то и новая семья у него могла быть, и внуки… К тому ж Алексей Алексеевич, как мне кажется теперь, смотрел на меня тогда проницательно и грустно…

И тут Александр перескакивает в воспоминаниях в раннее детство, когда ему, шестилетнему шустряку, удалось в неравной драке одолеть нескольких хулиганов. Наблюдавшая потасовку бабушка Мария не вмешивалась, лишь потом сказала: «Я знала, что ты победишь. Всегда помни, чей ты внук». А в нём, и правда, тогда будто какие-то силы внутренние, будто родовое что-то всколыхнулось!

Пытаюсь осторожно пошутить: «Вашего деда называли ведь "матёрым волком"… Не ощутили ли вы себя в той ситуации "волчонком"?» – и понимаю, что напрасно.

– Ну не был он волком, – обижается Александр. – Он был талантливым, думающим красным командиром. И о жестокости деда – неправда все. Если кто и отдавал жёсткие приказы, то это начальник контрразведки «дядя Саша Конотопцев»… Кстати, я упоминал, что мой отец в ту пору был у него батраком и видел многое, и слышал. Хотя и доброе в «дяде Саше» было, бесспорно.

И, задумавшись, добавляет:

– А ведь посмотрите: почему-то после разгрома банды никого из соратников деда особенно не наказали. Почему?..

5. Меч радости

– Когда впервые человек
Делам Творца не удивился
И сделал меч – и тем навек
И Злу, и Горю покорился… —

тогда и начались, наверное, стяжательства и распри на всей земле, – переходит со стихов на нерифмованную речь Александр Куцеволов. – И «белый клинок» моего деда, конечно же, не способствовал упорядочиванию мира, жизни, пусть и начиналось крестьянское движение в Калитве из желания справедливости, правды. Но от борьбы с насилием они, повстанцы, к насилию же и пришли. Потому что мечом секущим никого не научить и не воспитать. И, как поэт-бард, я выбираю Меч радости.

Я – воин Света,
Острый меч вложил в уста
мне Ангел Божий, —
И полилась не просто речь,
но СЛОВО,
что меча дороже…

Да, Александр Куцеволов не числит себя ни профессиональным поэтом, ни «тусующимся» литератором, скорее, бардом, несущим весть о том, что

Смерти нет на прекрасной Земле,
Жизнь ликует во всем Мирозданье!
Кто внушил поклонение Мгле,
Разрушенье назвав Созиданием?