Колесница Эос

– Предоставим слово влюбленному! – усмехнулся Ю. и плюнул в свое отражение. – Мало?! – и плеснул из кружки в лицо. Густой бордовый цвет тут же сполз по зеркальной поверхности, оставив горькую усмешку нетронутой.

– Нет! Нет! Нет! – мотал головой Ю. В ушах звенело. Он забрался в свой скомканный гроб и, усевшись на корточки, схватился за голову: "Кому это надо, чтобы я сидел в этой прожаренной комнате без воздуха? Какому существу?" Перекрестившись зачем-то, кубарем скатился вниз, будто спрыгнул с несущегося поезда.

– Тууууууу… – пронеслось в голове Ю., – tout le monde³, – сверкнуло после, – солнцем на гудящем рельсе, – не выходи из комнаты, за дребезжащими окнами, за пыльными стеклами, за кладбищем между оконных рам – расцветают асфодели, торгуют спелыми дынями, еще дальше – держат на привязи сереброспинных драконов, плывущих по небу, Ю.! Вставай! И Ю., кажется, встал, натянул джинсы, торопливо влез в рукава рубашки, запнулся у порога о собственные ботинки – надел их и – выбежал, забыв про ключи в замочной скважине. Дверь скрипнула сумасшедшему вслед, выпустив полоску света в прохладную темноту подъезда.

Мимо проносились лица, много лиц, и все, чудилось Ю., – знакомые. Вот прошел мимо, смотрит с участием: у него шелковый платок на шее – заправлен под рубашку, пижон, короткостриженная седина и учтивая улыбка на лице – тот самый учитель, что давал уроки французского online, тот самый из youtube, но теперь он здесь, в этом городе разоренных ульев, qui cherche, cherche⁴, и Ю. находил все больше и больше: вот тот самый старик, что сидит целыми днями в темном переходе с портативным проигрывателем пластинок на коленях. Он тоже давний знакомый. Но откуда? У него всего одна пластинка, на которой всего одна песня. Это Эдит Пиаф. Француженка признается, что ни о чем не жалеет, но голос ее дрожит от слез, воздух вибрирует: "Я не забуду, я не забуду!" Старик гладит кота, кот делает вид, что спит, но Ю. точно знает, что бесстыдник охотится за его тенью. Ю. бежит дальше и чуть не сталкивается с дамочкой, заблудившейся в собственных авоськах, дамочка возмущается, дамочка поднимает крик, рабочие на дороге, раздетые по пояс, оглядываются, провожают подозрительным взглядом бегущего черт знает куда сумасшедшего. Бедный мальчик, бедный мальчик, тебе нельзя помочь! Кольцо в твоей руке пропитано ядом! Ложись лучше в свою гробовую постель пока все вокруг не выгорело дотла под палящим солнцем! Видишь, уже пожухли травы, уже охвачены огнем газетные киоски, куда ты бежишь, Ю.? Он не знал, но силы заканчивались, хотелось прилечь тут же, на пыльной переулочной дороге между забором детской площадки и многоэтажным домом, в тени разросшегося куста сирени и, прижавшись уставшей грудью к прохладной земле, слушать детский смех и скрип качелей, и мерный всплеск волн, и шорох угольного карандаша, и шелест травы под ее ногами, ее смех, ее голос. И Ю. прилег да так и остался лежать, не в силах сопротивляться невыносимому жару солнца и страшному гулу этой жары. И действительно теперь услышал ее голос, зовущий, сквозь лопающиеся окна и треск пожираемой пламенем мебели. Ю. улыбнулся наваждению той улыбкой, с какой засыпают дети в своих кроватях после долгожданной сказки и не сомневающиеся в ее счастливом продолжении. Спи спокойно, Ю. Как прежде, он чувствует ее руку на своей полыхающей груди.

Из частных бесед с

N

**

В.М

– "Крышка". Да, именно так она сказала, закрывая за собой дверь своей спальни. Еще мгновение я видел сквозь щель ее раздосадованное лицо перед тем, как дверь окончательно закрылась.

Да вы садитесь! Вот так. Погода не располагает к долгим разговорам на скамье, но, знаете ли, да, я непременно здесь, сижу вот на этой скамье и разговариваю. И если ваша задница, пардон, замерзнет, то у меня есть прекрасный шарф из ангорской шерсти, его можно подложить, то есть я вру, конечно, никакая не ангорская – купил у бабки возле перехода за двести рублей, пьян был, и зачем мне шарф? Впрочем, пусть.

Так вот о крышке. Я, вообще-то, не люблю, когда подглядывают, но уж вам – так и быть – расскажу как есть. И должен сразу вас предупредить: если вдруг по невнимательности своей вы потеряете нить разговора, то на этот счет не стоит волноваться и просить пояснений, и так далее, так как нитей никаких не будет. То есть, разумеется.